«Историко-философская проза в. богданова: литературный и методический аспекты»

В начале ХХI века назрела необходимость исследовать динамику развития современной историко-философской прозы, определить картину ее формирования. Вместе с тем генезис историко-философской художественной прозы – одна из наименее разработанных областей теории литературы. Так литературное творчество уфимского писателя Вадима Богданова, обратившегося к историко-философской проблематике, остается неизученным.

Проблемы теоретического осмысления исторического и философского пласта современной литературы все более привлекают внимание исследователей.

Изучение его в неразрывности теоретического, философского и историко-литературного аспектов позволяет обогатить представление о процессе формирования духовного потенциала, а также наметить перспективы исследования преемственных связей в творчестве современных писателей.

Интерес к историческому прошлому проходит через всю историю русской литературы XX столетия и вызывает к себе постоянный интерес. Почти каждый писатель, ставивший своей целью обращение к истории, как источнику сюжетов и образов, проблем, идей и тем, стремился их философски осмыслить, сформировать свою позицию и передать ее на страницах своих произведений.

Освещение истории невозможно без философского подхода к ней. Однако в литературоведении понятие «историко-философская проза» отсутствует, либо не имеет четкого терминологического объяснения. Чаще эти понятия представлены раздельно и связаны в первую очередь с жанром романа. В широком смысле историческая проза – это разновидность научной, научно-популярной и художественной прозы. «Историческая проза — условное обозначение для разнородных по структуре и композиции романов, повестей, рассказов, в которых повествуется об исторических событиях более или менее отдалённого времени, а действующими лицами (главными или второстепенными) могут выступать исторические личности» [79; 257].

Время действия в произведениях исторической направленности может быть точно определенным или определяемым и всегда предшествует времени написания повествования. Разница между временем написания текста и действия событий, описанных в произведении, может быть как максимальной, так и минимальной.

Тематика русской исторической прозы XX века довольно разнообразна. В центре внимания оказываются разные эпохи, государства – начиная от античной Греции до истории России второй половины XIX века. Однако центральной темой становятся внутренние противоречия, происходившие в России вплоть до второй трети ХХ века.

Оценка исторического прошлого в русской литературе постоянно менялась. Особенно историческая проза обогатила литературу 2-ой половины XX века интересными и новаторскими произведениями. Она заставила по-новому взглянуть на историю, на прошлое России, осмыслить вопросы, проблемы, идей той эпохи, о которой велось повествование.

Таким образом, историческая проза XX века открыла новые темы, образы, дала простор и волю для писательского мастерства. Использование достоверных документов, изображение исторических лиц и событий, возможность дать оценку событиям прошлого, выразить свое писательское мнение, а также создание и внедрение в текст вымышленных героев, особый язык, впитавший в себя особенности речи прошлых лет, использование фольклора (изложение событий, произошедших в ушедшей эпохе, в форме сказок, использование героев, выражений и т.п.) подарила миру множество неповторимых и уникальных произведений.

Философская проза XX века представляет собой объединение художественного и философского в искусстве. Термин «философская проза», не имеет чёткого истолкования. Тем не менее, термин является устоявшимся как в научной, так и в популярной литературе. В широком смысле философская проза предоставляет наибольшие возможности для выражения сокровенных мыслей о «вечных» вопросах человеческого бытия — о жизни и смерти, добре и зле, религии и бессмертии души. Она не имеет ни сюжета, ни фабулы. В философской прозе является важным дидактическая и проповедническая направленность. Цель автора философской прозы заключается во внедрении в сознание читателя правил нравственного познания бытия, познания истины. Философская проза призвана проиллюстрировать ту или иную авторскую позицию, отражающую запросы времени. Произведения философского характера предполагают четкое выражение смысла того, что совершается и происходит в процессе его добывания.

Важное в философском тексте – это мыслительный процесс и процесс сознания. Главным становится в философском произведении просмотр различных шагов сознания, их трактовка и понимание, говоря по-другому, мысль о мысли. Уникальные картины жизни, события и ситуации в философской прозе приобретают большую ценность и направлены разъяснить ход мышления героя или автора, который нацелен на познание философии жизни.

Философская проза – это явление искусства, она объединяет в себе действие и познание. Писатель, обратившийся к философской прозе, не только излагает свои мысли о мире, но также изучает развитие сознания общества, пишет об общем положении действительности.

Философскую прозу роднит с исторической особое внимание к прошлому человечества, обостренный интерес к личности, размышления о настоящем и будущем общества, осмысление глобальных вопросов бытия.

В нашем понимании историко-философская проза – это проза, в которой повествуется об исторических событиях и лицах, которые позволяют автору выражать сокровенные мысли о вопросах человеческого бытия.

Высказанные соображения позволяют говорить о том, что актуальность данной работы определяется, с одной стороны, тем важным значением, которое придается историко-философской прозе в современном литературном процессе и жизни общества, с другой – ее недостаточной изученностью. Понятие «историко-философская проза» является современным и неизученным явлением, чем и вызывает интерес для дальнейшего исследования данного понятия.

Объектом исследования творчество Вадима Богданова в контексте историко-философской прозы XX века.

Предметом исследования являются проблематика и жанрово-стилевое своеобразие историко-философской прозы писателя.

Материалом исследования послужили отрывок из романа «Книга небытия» «Орлан» и повесть «Гуси-лебеди». Анализ проводится на фоне литературного развития историко-философской прозы на примере лучших образцов исторической, философской романистики. При отборе материала учитывалась художественная значимость произведений, степень их освещения в критике, а также тот отклик, который они нашли в читательской среде. Исходя из этого, в работе помимо основных вопросов, которым посвящены монографические главы, в границах представленной проблемы рассматриваются произведения А. Толстого, Б. Пильняка, Ю. Тынянова и некоторых других авторов.

Цель исследования – изучить поэтические, жанрово-стилевые особенности историко-философской прозы В. Богданова. Соответственно цель определяет следующие задачи:

– рассмотреть историю развития исторической и философской прозы XX века;

– выявить и теоретически обосновать специфику историко-философской прозы (определить идейно-тематическую направленность, основных представителей, художественное своеобразие);

– охарактеризовать жанровые и поэтические особенности историко-философской прозы Вадима Богданова;

– определить роль исторических образов, особенности их создания;

– выявить возможности методического преломления темы исследования.

Методы исследования. Исследование носит историко-литературный характер. Исходя из поставленной цели и определения ряд задач, в работе применялся комплекс методов, необходимых для реализации исследования; биографический, сравнительно-исторический, типологический, исторический и философский.

Методологической основой исследования стали положения и выводы, содержащиеся в работах таких российских ученых, исследовавших историческую и философскую прозу XX века, как Ершов Л.Ф.(«Русский философский роман»), Мирошников В.М. («Становление и развитие художественной системы философской прозы XX века»), Пауткин А.И. («Советский исторический роман»), Щедрина Н.М. («Красное колесо» А. Солженицына и русская историческая проза второй половины ХХ века»), Еремеева А.Э. («Русская философская проза»), Дубин Б. В. («Семантика, риторика и социальные функции «прошлого»: к социологии советского и постсоветского исторического романа»), Выгон Н.С., Трубина Л.А. («Русский исторический роман 20–30-х годов»), Агеносов В.В. («Советский философский роман») и др.

Новизна исследования заключается в том, что впервые предпринята попытка комплексного анализа произведений современного уфимского писателя В.А. Богданова, проанализированы проблематика и жанрово-стилевые особенности его историко-философских произведений, определены авторская позиция писателя, особенности создания художественных образов героев.

Результаты исследования прошли апробацию на региональных научно-практических конференциях в БГПУ им.М. Акмуллы «Система непрерывного образования: школа – педколледж – вуз».

По теме диссертации опубликованы 3 статьи.

Положения, выносимые на защиту:

1. Современная историко-философская проза представляет собой сложное явление. Она опирается на лучшие традиции исторического и философского направления русской литературы ХХ века. В центре ее представлены исторические события и лица, дающие возможность выражать сокровенные мысли о вопросах человеческого бытия. Историко-философская проза затрагивает разнообразные темы, в основе которых – традиционные архетипы (жизнь и смерть, любовь и вера, творчество, война и мир, человек и история и т.д.).

2. Творчество уфимского писателя и поэта Вадима Богданова представляет собой явление синкретического характера, сочетающее в себе философские раздумья как об отечественной, так и мировой истории. Автору близки размышления на тему «человек и история», «личность и государство», «человек и религия» и др. Историко-философская проза писателя обладает всеми необходимыми типологическими чертами (историзм как ядро, суть исторического произведения; художественная философия истории, концепция исторической личности, единство мира (эпохи) и человека (личности), причинная связь между характерами и обстоятельствами, временная дистанция между писателем и изображаемой эпохой, архетипическая проблематика, диалектика исторических перемен и т.д.).

3. В историко-философской повести «Гуси-лебеди» превалирует фольклорно-эпическая героизация образов, активно используются преувеличения, а также антитеза как организующий принцип в расстановке персонажей, в результате чего герои произведений, как правило, поляризуются. В повести отмечается три пласта повествования: на поверхности лежит исторический, связанный с началом правления династии Романовых, далее в силу вступает фольклорно-сказочный подтекст, связанный с известной русской народной сказкой «Гуси-лебеди», и наконец, с их помощью организуется глубокий философский смысл произведения.

4. В историческом произведении В.А. Богданова «Орлан» философская основа произведения прослеживается связь с историко-философской прозой. Повествуя об историческом событии, изображая исторических персонажей и описывая историческое место, автор поднимает и обсуждает в отступлениях насущные вопросы бытия и небытия с точки зрения философских учений экзистенциализма. Это положение исправлю позже

Теоретическая значимость исследования. В результате проведенной работы были сформулированы положения и выводы, касающиеся особенностей произведений историко-философской прозы XX века и анализа произведений уфимского писателя В. Богданова.

Практическая значимость исследования состоит в том, что оно может стать основой для разработки уроков, внеурочных занятий в школе или в ссузах при изучении историко-философской прозы в целом и творчества В. Богданова в частности.

Диссертационное исследование имеет следующую структуру: введение, две главы, заключение, список использованной литературы, включающий 87 наименований.

Следует отметить, что для максимально объективной картины бытования историко-философской прозы ХХ века, возникает необходимость рассмотреть основные параметры развития как исторической, так и философской прозы.

Обратимся к исторической прозе. Понятие «историческая проза» имеет несколько толкований. Так, в словаре литературоведческих терминов под редакцией С.П. Белокуровой встречается такое ее объяснение: «Историческая проза – разновидность научной прозы, труды историков, ставящих своей целью не просто передачу фактов, но и увлекательное их изложение» [76; 238]. А в словаре литературоведческих терминов под редакцией Тимофеевой Л.И. и Тураева С.В. об исторической прозе и ее жанровом своеобразии говорится следующее: «Историческая проза — условное обозначение для разнородных по структуре и композиции романов, повестей, рассказов, в которых повествуется об исторических событиях более или менее отдалённого времени, а действующими лицами (главными или второстепенными) могут выступать исторические личности» [78; 257]. Оба эти определения «исторической прозы» на наш взгляд взаимодополняют друг друга.

Историческая проза рассказывает о событиях давности, и персонажами в ней выступают реальные исторические лица, лишь в некоторых случаях могут встречаться вымышленные герои (персонажи). Историческую прозу невозможно представить без достоверных фактов. Но при этом она предоставляет себе некоторую волю в отношении с фактами, их свободный отбор. Отсюда цель исторической прозы – не просто изобразить факты, а увлечь своим изложением. Историческая проза показывает цепочку реальных событий с драматизмом – вычленив в событии завязку, кульминацию и развязку, объединив их исторической концепцией. Думается, что с данных позиций произведения Вадима Богданова соответствуют данной цели, увлекая читателя захватывающим сюжетом исторических событий.

Время действия в исторической прозе может быть точно определенным или определяемым и всегда предшествует времени написания повествования. Разница между временем написания текста и действия событий, описанных в произведении, может быть как максимальной, так и минимальной.

В Средневековье главным жанром исторической прозы являлась летопись. В летописи записывались события по годам, если в каком-то году ничего известного, значительного не произошло, то в летописи просто ставили цифру, которая обозначала этот год. Для летописи было характерно обязательное начало, т.е. изложение событий из Библии, которые начинаются от Адама или от потопа Всемирного, а также включались вставные эпизоды, например, повести о чудесах, о святых и др. Летопись велась обычно в монастырях. Самым знаменитым летописным сочинением Древней Руси является «Повесть временных лет», Новгородская летопись.

В Средние века были известны хроники. Хроники – это подробная запись событий какого-либо периода. В Средневековье историческая проза насыщалась преданиями, легендами, сказками и т.п. И уже тогда текст исторической прозы был наполнен большим количеством недостоверной и вымышленной информацией.

В конце XVIII – начале XIX века историческая проза существовала отдельно от художественной литературы. В это время начинали создаваться работы профессиональных историков, работавших в жанре исторической прозы, а именно: труды В.О.Ключевского и С.М.Соловьева. Наиболее крупным и известным произведением исторической прозы является «История государства Российского» Н.М.Карамзина.

Наиболее интересным, на наш взгляд, является историческая проза ХХ века. В русской литературе она создается как новым кругом писателей, сформировавших советскую литературу, так и теми, кто составил первый поток русской эмиграции. Они определяли лицо исторической прозы начала XX века.

Несмотря на то, что существовала задача «переоценки прошлого», писатели русского зарубежья пытались «воскресить» прошлое, обращаясь к ушедшим годам, стремились противопоставить прошлому не настоящее, а прошлое настоящему. «Диалог исторических истин» – так, по мнению С.Р.Минцлова, можно обозначить тенденцию развития исторической прозы. «Прошлое, воспоминания» – говорил он – «важное, что есть у человека» [86]. С.Р.Минцлов жил одновременно «в разных эпохах», и его восприятие мира, как историка убирает границу между прошлым историческим и просто прошлым, помогает излагать о давно ушедших событиях как о недалеком, воспоминаниями, которые не могут быть воспоминаниями, так как события произошли давно, до рождения писателя.

В качестве яркого представителя исторической прозы назовем писателя первой волны эмиграции М.А. Алданова. Он впервые проявил себя как писатель исторической прозы, обратившись как к событиям французской революции, так и событиям революции 1917 года. Для писателя революция с одной стороны близка тем, что она отрицала плохое, но с другой стороны чужда, так как революции не получалось утвердить хорошее.

Отзвуки современного мира в произведениях М.А. Алданова встречались не только в характеристиках персонажей или в изображении событий, но и в мыслях, рассуждениях героев, которые историческими лицами не являлись.

Д.С. Мережковский в эмиграции обращался к истории Древнего Египта при написании своих произведений «Тутанкамоне на Крите» и «Мессия», где он построил известную еще в дореволюционных романах систему противоречий – проблематика у Д.С. Мережковского не «выходила» за пределы эпохи, эпоха сама выстраивалась под проблему, точнее сказать, под решение определенной проблемы. Вера и любовь, мир и война, мужское и женское, жизнь и смерть, единобожие и многобожие – вот тот круг вопросов, которые он рассматривал в исторической прозе, находясь в эмиграции. В «Тутанкамоне на Крите» главной темой являлась тема жертвоприношения и искупления. Движение от язычества к христианству определялось Д.С. Мережковским в произведении как переход от жертвоприношения богу к жертве Бога. Позиция, которую выбрал рассказчик произведения, хотя он далек от описываемой эпохи, обозначает и проблематику, и взгляды персонажей, и их поведение. В некоторых высказываниях героев и в тематике можно услышать отзвуки ушедшего времени. Но аллюзии напрямую не находились в связи с современным миром. Находящийся в зависимости психологически от сиюминутного, писатель продолжал философски возвышаться на эпохами истории. Исторические события являлись необходимыми для Д.С. Мережковского как изображения общих идей, которых он отстаивал.

В творческой жизни другого русского писателя ХХ века П.Н. Краснова история России представлена как чередование взлетов и падений. П.Н. Краснов не считал прошлое идеальным. В его произведениях можно увидеть неприглядные картины жизни «царской империи». Писатель, описывая разруху, обман, безверие, голод и падение нравственности, видел параллель именно с советской Россией. В современном мире писатель не замечал избавление от «темного прошлого», а, наоборот, его отражение в современности. П.Н. Краснов сталкивал в своих книгах лицом к лицу отрицательное и положительное. В отрицательном проявлялись исторические сходства с современностью. Писатель говорил о том, что российская история должна найти выход, помочь встать на правильный путь. Несмотря на то, что П.Н.Краснов рисовал образы государственных деятелей, которые совсем неидеальны, он также описывал грандиозные подвиги государей, которые взяли на себя ответственность за Отечество.

Н.С. Ашукин в своем произведении «Декабристы» применил эффективную с точки зрения идеологии и в то же время простую схему построения повести, делая ее убедительной и доступной для всех читателей. Литературной опорой произведения писатель сделал записки, дневники жены декабриста П.В. Анненковой. Писатель выбирал любовную интригу в качестве обрамления изложения о скрытом обществе и о бунте декабристов. Таким образом, автор создал образ «царства темного», где ярким лучом света становятся герои-революционеры.

Т. Левицкая-Ден в романе «Братья Гракхи» описывала Древний Рим. Схему классовой борьбы в буржуазном обществе переводила на две тысячи лет назад. Автор как бы принуждал угнетаемых и мучителей думать и говорить языком прокламации и газет начала XX века.

А. Гамбаров в повести «Степан Халтурин» создал образ главного героя с целью показать движение революции 1870-1880-х годов. Сюжетной линией являлось изображение организаторской и политической деятельности Степана Халтурина, его действие в организации партии рабочих.

В исторической повести «Город на костях» Н. Н. Шаповаленко говорил о том, что не стоит организовывать «сверху» революционные изменения. Любые преобразования, созданные властью «верха», направлены на усиление «использования» народа ради своей выгоды. В исторической повести писателя Петр I представлен антинародным героем, антигосударственным. Петр I противопоставлен простому мужику, как противопоставлены интересы и желания простого люда и реформы государя.

Задачей исторической прозы советского периода стало стремление показать то, что современники несут ответственность перед многочисленными предками и поколениями, которые мучились и умирали от нужды и от голода, ответственность и уважение перед погибшими бойцами за свободу, что победа Октябрьской революции – это конец многотысячелетней истории человечества. Советская историческая проза стремилась вызвать отчуждение и противоборство к любому использованию, угнетению человека, к классовой борьбе. Советская проза благодаря обращению, непосредственно, к истории стремилась в полной мере показать и рассказать о жестоком обращении к духовенству, к интеллигенции, купечеству, к дворянству, к крестьянам.

Для писателей исторической прозы интересным становилась тема борьбы с эксплуататорами. Интерес к этой теме был вызван противоборством врагов народа и защитников интересов народа. Главное противоречие определялся тем, что народ страдает от нищеты и голода, а «верхи» живут в удовольствии за счет народа.

В это время резко отличался степень понимания исторического процесса в эмиграции и в метрополии. Если книги М. Алданова, как представителя эмиграции, были направлены на разбирающегося в истории и понимающего исторический процесс читателя, то советские прозаики работали над созданием подходящей тональности для осмысления и понимания исторического прошлого. Сделать произведение доступным и понятным, заставить читателя принять предлагаемый взгляд на что-то – вот основная цель писателей метрополии. С этой целью для советских писателей было характерно использование таких приемов, как схематизм в создании многообразия персонажей с точным разделением на отрицательных и положительных героев, плакатность изображения, огромное количество элементов и форм публицистики. Маленькие по объему и изложенные доступным языком произведения, которые преемственны для малоподготовленного читателя, адаптировали историю следующим образом: значение архаичных слов объяснялись в сносках или специальных словарях, а также могли заменяться словами или фразами, которые были понятны современным читателям.

Ю. Н. Тынянов в своем произведений «Кюхля» создал в качестве главного героя негероического человека, самого слабого из декабристов. Повесть «Кюхля» является экспериментальным, так как Ю. Н. Тынянов хотел создать произведение таким образом, чтобы он понравился идейным сторонникам большевизма и тем людям, которые не восхищались или не во всем были солидарны с идеями победителя. Ю.Н. Тынянов, обращаясь к документам и фактам, исходя от научного изучения жизнеописания Кюхельбекера Вильгельма Карловича, создал ее в единстве с художественным замыслом. Используя документальность во многих размышлениях и рассуждениях, Ю.Н. Тынянов сделал достоверными и фрагменты, которые автор выдумал, которые не являлись исторической правдой. В первую очередь это касалось описания образа Александра I. Поступки, мотивы, реакции и мысли царя Александра I являлись выдуманными, но, тем не менее, они получили форму исторического факта. Александр I представлен в повести как человек не толерантный, обманчивый, любящий власть, жаждущий расправы и крови.

Писательница О. Д. Форш, наравне с Ю.Н. Тыняновым, писала книги, которые были доступны разным слоям читателей. В романе «Современники», по мнению О. Форш, одним читателям должна была понравиться патетика революции, других должно привлечь стремление разрешить нелегкие вопросы философии и религии, а третьим должна быть интересной «таинственная» фигура Багрецова и так далее.

Схема создания произведения подошла для разрешения данной задачи: представлялась и изображалась одна часть эпохи, но исторический фон в произведении оставался фоном.

В конце 1920-х годов в советской исторической прозе произошли изменения. В 1928 год вышел роман Г.И. Чулкова «Императоры: психологические портреты». Прозаик говорил о том, что настал тот период, когда можно свободно печатать памфлеты против монархов и спокойно описывать и изображать их личности. Изображение монархов, описание которых резко отличалось от предшествующего десятилетия, был новаторским в исторической прозе XX века. Стало возможным писать об императорах, царях, монархах иначе, по сравнению с тем, как это было раньше, и вскоре А. Н. Толстой начал свою работу над книгой «Петр I». Писатель хотел показать то единое, что объединяло эпоху современности с эпохой правления Петра I. Для советской литературы такой прием был новаторским. После публикации первой части произведения А.Н. Толстого обвинили в реакционности и идеализме. Г. Горбачев упрекал прозаика в том, что в романе отсутствовало описание противоречия двух направлений: капитализации России со стороны антибоярской и антидворянской революции и со стороны монарха.

Таким образом, центральная тема в исторической прозе советского периода до 1930 – х годов заключалась в изложении противоборства народа и власти. Были также другие темы наравне с главной тематической линией, не настолько популярные, но довольно важные. В произведениях писателей к началу 1930 –х годов намечается усиление антиклерикальных мотивов. Так В.Б. Шкловский в своей повести «Житие архиерейского служки» изображает церковных служащих как людей, которые обманывали простых горожан, используя доверие народа в корыстных целях. Писатель изображал главного героя как человека, который укреплял самого себя в грехе, а не в вере. В.Б. Шкловский стремился изображать служителей церкви как порочных, греховных людей, а церковь показывал как средоточие греха. Прозаик, таким образом, все «выворачивает наизнанку», изображал образы, которые снижают духовное до степени бытового.

Роман Г.Н. Серебряковой «Юность Маркса», который был в центре обсуждения, можно рассматривать как пример исторического романа. Автор своим романом утверждал, что становление рабочего класса, как двигателя революции, не осуществился бы без вдохновителя и организатора. Произведение «Юность Маркса» нельзя назвать биографическим. Биография Карла Маркса составляет меньше половины объемы романа. Г.Н.Серебрякова создала второго главного героя – вымышленного – Иоганна Стока, который был портным. Сюжет роман был построен таким образом, что главные персонажи находились в «движении» друг к другу. Встреча двух главных героев означал слияние теоретической мысли и практического опыта, приносящее успех в революционной борьбе.

Таким образом, тематика исторической прозы довольно разнообразна. В исторической прозе описывались разные эпохи, государства – начиная от античного времени до второй половины XIX века.

Оценка прошлого писателями постепенно менялась. Если вначале можно было увидеть отрицательное изображение русских царей, то потом создавались произведения с противоположной оценкой. Если центральную тему исторической прозы занимали внутренние противоречия, происходившие в России до конца 1930 –х годов, то потом, когда началась

Вторая мировая война, в произведениях исторической прозы появлялось звучание мотива патриотизма. В СССР вспоминали о нашествии поляков, о столкновении с татаро-монгольским игом.

Патриотический пафос призывал создать главных героев произведений, которые являлись русскими полководцами. Так, в городе Харбине в 1937 году вышел роман «Суворов» Н. Белогорского. А год спустя в СССР опубликовался роман С.Т. Григорьева «Суворов».

Для исторической прозы советской России было характерно стремление уйти от реальной действительности. Отмечалось, что литература советского времени должна показать современность советской России: новых людей и новую жизнь. Но оставалось без внимания то, что в исторической прозе имело место быть авторское настоящее, что круг вопросов и способы их решения выявляла современность. «Трактовка исторических тем советскими авторами никогда не бывает отвлеченной, «академической»: в их интерпретации на любую из таких тем есть рефлексы русской современности» [86], — писал в 1935 г. Е.И.Замятин.

В исторической прозе прошлое объяснялось с точки зрения настоящего. Но исторический промежуток, который лежал в фундаменте соотношения периода изображаемого и создания, создал неповторимость структуры текста.

Решение поставленных вопросов на историческом материале делал прозу убедительной, так как и читатель, и автор знали окончательный результат, в отличие от современного повествования, где окончательный результат решения проблемы был неизвестен или сомнителен. В исторической прозе писатель являлся лицом «не заинтересованным». Писатель лишь наблюдал за событиями эпохи со стороны, не принимая в них участия. Но на самом деле он изображал эпоху, ссылаясь на собственные знания и представления о ней.

Мотивы и идеи патриотизма в конце 1930-х годов начинали обозначать переосмысление исторической прозы. Это было связано с осмыслением того, что скоро начнется мировая война. В связи с этим, историческая проза показывала, что классовая борьба уходила на задний план. В исторических произведениях писатели изображали отрицательных героев-врагов, которые были «иноземными захватчиками», а в качестве главных положительных героев выступали исторические персонажи, успешно воевавшие с захватчиками.

Историческая проза в 1960-е годы находилась на подъеме, чем в 1940-50-е гг., что дало право критике сказать о возрождении современной исторической прозы. Историческая проза становится актуальной в связи с развитием движения современной литературы. Исходя из этого, в исторической прозе можно увидеть обилие различных тем, проблем, обсуждаемых и изображаемых на страницах исторических произведений.

В области исторической прозы начинаются поиски современных художественных форм. Начала возрастать роль философии в произведениях исторического характера, использование притчевой образности, применение условно-символических приемов. Документ и одновременно лиризм в исторической прозе данного периода играл важную роль. Писатели свободно обращались с категорией времени в исторических повествованиях.

Если для исторической прозы 20-30-х годов ХХ века было характерно представление исторического лица или персонажа как воплощение некоторой общественно-экономической закономерности, то для современной исторической прозы характерен показ многоаспектной и опосредованной взаимосвязи истории и личности.

Одним из ярких представителей исторической прозы являлся В. Лебедев, который написал роман о Куликовской битве – «Искупление» (1984), который в 2015 году представлен в форме аудиокниги. В центре внимания писателя в романе «Искупление» – образ великого деятеля государства, полководца и дипломата Дмитрия Донского. Писатель стремился изобразить ответственность исторического лица за процветание государства и за жизнь русского народа, при этом показывая сложные и трудные конфликты ушедшей эпохи.

Еще один из представителей исторической прозы Д. Балашов писал свои произведения в это время. В романах «Симеон Гордый», «Великий стол», «Марфа-посадница», «Бремя власти» писатель изображал то, как становилась и одерживала победу мысль об объединении Русской земли, которая находилась долгое время под властью татаро-монгольским ига и вела войну между своими княжествами. В романах «Симеон Гордый» и «Бремя власти» Д. Балашов изображал время создания централизованного государства Руси во главе с Москвой.

Большую популярность получили произведения В. Пикуля, которые рассказывали о различных периодах жизни Русского государства начиная с ХVIII до ХХ века. Можно назвать такие довольно известные романы В. Пикуля, как «Фаворит», «Пером и шпагой», «Слово и дело». Писатель обращался к историко-архивному материалу и документам. В. Пикуль показывал большое количество персонажей и личностей, по-новому изображая многих деятелей русской истории, и различные события прошлой эпохи.

Довольно уникальным и интересным был роман-эссе В. Чивилихина «Память», в котором прозаик рассказывал о безжалостных иностранных захватчиках и о становлении нравственно-духовного величия народа Руси, который долго и тяжко воевал и победил монголо-татарское иго. В романе-эссе «Память» описывалось прошлое России, в которой средневековое и декабристское прошлое связаны одной цепью с историей сегодняшнего дня. Писателя интересовали разнообразие признаков и качеств национального характера русских людей, их взаимосвязь с историей.

Во второй половине XX века общество стремилось к обретению чувства, как говорил Д. Лихачев, «устойчивости, стабильности своего существования на земле» [85], осмысляя связь прошлого и настоящего. Для литературы нашего времени характерно стремление писателей к осмыслению нравственных тем и проблем, что и являлась особенностью понимания и создания исторических сюжетов и тематики в новейшей прозе.

Проблемы жизни и смерти, совести и долга, любви и ненависти приобретали особую масштабность и значимость при проекции на события, от которых зависят судьбы целых народов. Избрав путь нравственно-философского постижения минувшего, Д. Балашов, В. Шукшин, Ю. Давыдов, Ю. Трифонов, Б. Окуджава и другие писатели вступили с читателем в диалог по вопросам политики и нравственности, народа и власти, личности и государства.

Современное поколение писателей, которые вошли в художественную литературу в период оттепели, то есть в 1950 – 1960-е, нуждалось в потребности восстановить «оболганную историю». Развитие современной исторической прозы шло по цепи отказа от эстетической узости, тенденциозности в отборе фактов, односторонности, преодоления идеализации исторических личностей, а также героизации и политизации истории.

Потребность показать и рассказать истину об историческом прошлом и невозможность осуществить ее в подцензурной печати вызывали у художников желание поиска в истории ответов на актуальные, отражающие сущность времени, вопросы. Во время «застоя» историческая проза оказалась для многих прозаиков формой ухода от идеологизированной современности. Нередко история оказывалась специфичным методом заострения внимания на нравственно-философских и общественно-политических проблемах текущей современности.

Исходя из того, что понятие «историко-философская проза» в литературоведении на данный момент не имеет четкой терминологической трактовки, мы рассмотрели данное понятие раздельно. Итак, историческая проза – это литературные произведения, изображающие исторические события, рассказывающие об исторических личностях разного масштаба – от императора до простого крестьянина, вошедшего своей деятельностью в историю. Время написания исторического произведения всегда предшествует событиям, изображенным в художественном тексте.

К исторической прозе в XX в. обращаются такие писатели русской литературы, как М.А. Алданов, Д.С. Мережковский, Н.С. Ашукин, А. Гамбаров, Н.Н. Шаповаленко, Ю. Тынянов, Д. Балашов, В. Пикуль и др. В центре внимания оказываются известные исторические личности самых разных эпох. Среди них государственные деятели, великие полководцы, декабристы, известные революционеры и др.

В центре внимания исторической прозы оказываются междоусобные войны, революционные движения, репрессии, изображаются история противоборства власти и народа, становления нравственно-духовного величия русского народа. Доминирует история различных периодов жизни Российского государства. В таких произведениях в качестве положительных героев изображены русские государи, военачальники, офицеры и др., в качестве отрицательных – иноземные захватчики.

Историческая проза XX в. в оценке прошлого претерпевает изменения. Например, с началом Великой Отечественной войны в исторической прозе усиливается патриотическое звучание. Прозаики обращаются к теме нашествия на Русь татаро-монголов, вспоминают историю столкновения с поляками и шведами, войну с французами 1812 года и т.д.

Вместе с тем историческая проза преодолевает идеализацию исторической личности, стремясь показать историю вне политики. Ее отличительной особенностью становится обращение к нравственно-философским проблемам современности. Это позволяет расширить жанровые возможности исторических произведений за счет введения в художественный текст притчевой образности, условно-символических приемов, фольклорных форм.

Обращение прозаиков к философской прозе также как и к исторической, связано с актуальными проблемами времени, насущными вопросами бытия. Философская проза XX в. представляет собой объединение художественного и философского в искусстве. В широком смысле философская проза предоставляет наибольшие возможности для выражения сокровенных мыслей о «вечных» вопросах человеческого бытия – о жизни и смерти, добре и зле, религии и бессмертии души.

Философская проза предполагает не столько опосредованное а, скорее, прямое, концентрированное выражение смысла происходящего. Причем способы мышления о мире, пути, по которым движется мысль, становятся особым предметом философской прозы. Часто произведения философской прозы построены на главенстве нравственного и философского тезиса, ясного автору, а повествование подчинено логике его раскрытия. В подобных произведениях мысль подчиняет себе развертывание художественной образности, является своеобразной доминантой, организующей внутреннюю структуру художественного образа.

Отличительной особенностью философской прозы является дидактическая и проповедническая направленность. Цель автора философской прозы заключается во внедрении в сознание читателя правил нравственного познания бытия, познания истины.

Философская проза – это явление искусства, она объединяет в себе действие и познание. Писатель, обратившийся к философской прозе, не только излагает свои мысли о мире, но также изучает развитие сознания общества, пишет об общем положении действительности.

Философскую прозу роднит с исторической особое внимание к прошлому человечества, обостренный интерес к личности, размышления о настоящем и будущем общества, осмысление глобальных вопросов бытия.

В данной работе мы рассмотрели и раскрыли поэтические, жанрово-стилевые особенности историко-философской прозы современного уфимского писателя В. А. Богданова. В частности, в повести «Гуси-лебеди» превалирует историческая и фольклорно-эпическая составляющая художественных образов (Михалика, Маши, пани Маржаны, старика-небовидца, гусей-лебедей). Автор активно использует преувеличения, а также антитезу как организующий принцип в расстановке персонажей, в результате чего герои произведения поляризуются.

Анализ повести позволил выделить три пласта повествования: исторический, связанный с началом правления царской династии Романовых, фольклорно-сказочный подтекст, связанный с известной русской народной сказкой «Гуси-лебеди», и наконец, философский смысл произведения, который позволил выделить основную идею произведения, связанную с образом России.

С позиции заявленной темы исследования мы определили историческую канву произведения, составляющую основу произведения. В повести выделены реальные исторические события и личности. В центре внимания оказываются трагические события Смутного времени, вводятся в текст такие исторические персонажи как Михаил Романов, Мария Хлопова, Давид Хвостов, инокиня Марфа и др.

Главным героем повести является Михалик, под которым подразумевается исторический персонаж – первый русский царь Михаил Романов. С судьбой Михалика тесно связана, на наш взгляд, судьба России. Эту связь автор передает с помощью сна и последующего пробуждения. Полет мальчика во сне – это расцвет государства, пробуждение – скорое падение Святой Руси. Используя сновиденческую (онирическую) форму, автор философски осмысляет историческую картину становления России.

Важная роль в повести принадлежит Маше (Марией Хлоповой). В повести образ Маши, с одной стороны, ассоциируется с одноименным персонажем сказки «Гуси-лебеди» (именно ей суждено было спасти Михалика от злой ведьмы), а с другой стороны – с образом русской женщины (смелой, верной и преданной).

Особая роль принадлежит персонажам, связанным со сказочным пластом повести. Автор вводит в текст повествования старика, которого называет странствующим «небовидцем», обладающий глубоким умом, знанием природы, умеющим толковать различные явления. Не менее интересен и другой персонаж. Автор наделяет его множеством имен: пани Маржана, фрау Хольда, «поганная» Яга. Это мифический образ, существо, связанное с темными силами.

Заслуживает отдельного внимания образы гусей-лебедей. В повести роль данного персонажа трактуется гораздо шире, нежели в сказке. Согласно фольклорной трактовке гуси-лебеди уносят мальчика обманным путем к ведьме и на этом их роль исчерпывается. В повести Богданова гуси-лебеди – это персонифицированные польские рыцари Ордена Белого Орла.

Философская составляющая повести связана с темой России и определяет идейно-смысловую основу текста. Она раскрывается через образ главного героя, спасение которого обретает судьбоносное значение: спасение царской династии означает спасение православной России.

Святость России, ее непоколебимый дух автор демонстрирует, обращаясь к народной культуре и религии. Философско-религиозный аспект повести раскрывается не только с помощью введенной в текст соответствующей атрибутики (крест, икона, монашеское сукно и др.), библейского мотива непослушания, связанного с побегом мальчика, но и сложного вопроса, касающегося православия и католичества.

В «Книге небытия» В.А. Богданова, и в частности, в отрывке «Орлан», где повествуются о событиях Третьего Крестового похода, мы проследили связь с историко-философской прозой. На наш взгляд, история поиска чаши Грааля и события, связанные с ней, представляют собой основу для глубоких авторских размышлений о вечных философских вопросах бытия: жизни, власти, смерти, любви и, безусловно, поиске диалога с Богом.

«Книга небытия» представляет собой сложное произведение по структуре, композиции, сюжетным линиям. С одной стороны в ней прослеживается светлая линия, связанная с человеческой жизнью и всеми ее проявлениями (добро, любовь, разум, вера и др.), с другой стороны, в книге постоянно присутствует и темная линия, указывающая на смерть (небытие, зло, жестокость, предательство). Обе эти линии обрамляют все произведение, насыщают историческую канву текста глубокими философскими обобщениями.

В произведении «Орлан» автор обращается к таким историческим персонажам как король Ричард, Саладин. Косвенное упоминание реальных исторических имен не умаляет их роль в тексте: автор подчеркивает способность короля Ричарда защитить своих подданных (Аниту), передает важность осады крепости Акры войсками мусульманского лидера Саладина.

Наряду с историческими реалиями в «Орлане» особое место занимает философская составляющая произведения. В произведении она реализуется с помощью таких мотивов как страх, смерть, старость и др. Автор подчеркивал, что жизнь человека – это путешествие от рождения к смерти. В тексте реализуется одно из главных положений философии экзистенциализма: существование человека – это бытие, которое обращено в смерть.

Вместе с тем, большую значимость в произведении, на наш взгляд, с философской точки зрения, писатель уделяет любви. С одной стороны, любовь в произведении ассоциируется с жизнью, (Анита и Орландо), а с другой – со смертью, с «бесплодным страхом», с падением «из когтей огромной жестокой птицы – от самых облаков – в последнюю бездну».

Таким образом, творчество В. Богданов мы связываем с историко-философским вектором современной литературы. В своем творчестве он обращается к изображению событий, связанных не только с русской историей, но и с историей других стран. Автор основательно относится к освещению наиболее ярких исторических сюжетов, образов, деталей, мест и времени, которые были бы интересны читателям. Повествуя о событиях прошлого, изображая исторических персонажей, их поступки и действия, писатель философски осмысляет бытие человечества (общества), исторической личности, и поднимает на страницах своих произведений наиболее актуальные вопросы и проблемы философии.

Изучение творчества уфимского писателя видится нам перспективным. В рамках современной историко-философской прозы В. Богдановым созданы такие произведения как «Ехылхан», «Радости», «Сказки до скончания века», которые требуют основательного историко-литературного анализа.

7. Бальбуров, Э.А. Русская философская проза. Вопросы поэтики / Э.А. Бальбуров. – М., 2010. – 278 с.

8. Басинский, П. Русская литература конца 19 – начала 20 века и первой эмиграции / П. Басинский. – М., 1998. – 358 с.

9. Бахтин, М.М. Вопросы литературы и эстетики / М.М. Бахтин. – М., 1975. – 365 с.

10. Бердникова, О.А. История русской литературы XX века (Русский символизм): учебное пособие / О.А. Бердникова. – Воронеж, 2005. – 467 с.

11. Бердяев, Н. А. Русская идея / Н.А. Бахтин. – М., 2010. – 315 с.

12. Бердяев, Н.А. Философия свободы / Н.А. Бердяев. – М., 1984. – 357 с.

13. Богданов, В.А. Орлан: отрывок из романа «Книга небытия» / В.А. Богданов // Бельские просторы. – 2013. – № 1. – С.179-189.

14. Болдырева, Е.А. Автобиографический метатекст И.А. Бунина в контексте русского и западно-европейского модернизма: автореф. дис. д-ра фил. наук: 10.01.01 / Е.А. Болдырева. – Ярославль, 2007. – 33 с.

15. Бочарова, А.Г. Современная русская литература. Тенденции в прозе, драматургии и поэзии 50-80-х гг. / А.Г. Бочарова. – М., 1988. – 287 с.

16. Введенский, А.И. Очерки истории русской философии / А.И. Введенский. – Свердловск, 1991. – 367 с.

17. Выгон, Н.С. Русский исторический роман 20–30-х годов / Н.С. Выгон, Л.А. Трубина. – М.,1980. – 284 с.

18. Гадамер, Г.Г. Философия и литература / Г.Г. Гадамер // Философские науки. – 1989 – №2. С. 84-87.

19. Гаранин, Л.Я. Философские искания в литературе / Л.Я. Гаранин. – Минск: Наука и техника, 1984. – 383 с.

20. Герасименко, А.П. История русской литературы второй половины XX века / А.П. Герасименко. – М.: Высшая школа, 2004. – 286 с.

21. Головчинер, В.Е. История русской литературы 1917-1940-х годов / В.Е. Головчинер. – Томск, 2003. – 367 с.

22. Голубков, М.М. Русская литература XX века. После раскола / М.М. Голубков. – М.: Аспект-Пресс, 2002. – 354 с.

23. Грачева, А. Жанр романа и творчество Алексея Ремизова (1910-1950-е годы) / А. Грачева. – СПб.: Пушкинский дом, 2010. – 218 с.

24. Грифцов, Б.А. Теория романа / Б.А. Грифцов. – М., 1927. – 268 с.

25. Днепров, В.Д. Черты романа XX века / В.Д. Днепров. – М.: Сов. пис., 1965. – 247 с.

26. Дронова, Т.И. Русская литература ХХ века: учебное пособие / Т.И. Дронова. – М.: Изд. центр «Академия», 2005. – 473 с.

27. Дубин, Б. В. Семантика, риторика и социальные функции «прошлого»: к социологии советского и постсоветского исторического романа / Б.В. Дубина. – М., 2003. – 347 с.

28. Еремеев, А.Э. Русская философская проза / А.Э. Еремеева. – Томск, 1989. – 337 с.

29. Еремеев, А.Э. Философская проза как феномен русской классической литературы / А.Э. Еремеев // Фундаментальные исследования. – 2005. – № 4 – С. 19-23.

30. Ершов, Л.Ф. Социально-философский роман 1970-1980-х годов / Л.Ф. Ершов // Литература в школе. – 1987. – №5. – С.5-15.

31. Ершов, Л.Ф. Философский роман / Л.Ф. Ершов. – М.: Наука, 1967. – 225 с.

32. Зайцев, В.А. История русской литературы второй половины XX века / В.А. Зайцев. – М., 2004. – 325 с.

33. Замалеев, А. Ф. Лекции по истории русской философии / А.Ф. Замалеев. – СПБ., 1995. – 220 с.

34. Зись, А. Я. Философское мышление и художественное творчество / А.Я. Зись. – М.: Искусство, 1987. – 256 с.

35. Игошева, Т.В. Современная русская литература: учебное пособие к курсу лекций «Введение в современную литературу» / Т.В. Игошева. – Великий Новгород, 2002. – 385 с.

36. Кардин, В. По существу ли эти споры? / В. Кардин. – М.: Современник, 1989. – 245 с.

37. Кожинов, В.В. Немецкая классическая эстетика и русская литература. Традиция в истории культуры / В.В. Кожинов. – М., 1978. – 254 с.

38. Кожинов, В.В. Происхождение романа / В.В. Кожинов. – М., 1963. – 375 с.

39. Кожинов, В.В. Философский роман / В.В. Кожинов. – М., 1974. – 274 с.

40. Компанеец, В.В. Русская социально-философская проза последней трети XX века / В.В. Компанеец. – М., 2010. – 235 с.

41. Кормилов, С.И. История русской литературы XX века (20-90-е годы). Основные имена / С.И. Кормилов. – М., 1998. – 375 с.

42. Кременцов, Л.П. Русская литература в XX веке. Обретения и утраты:

учебное пособие / Л.П. Кременцов. — М.: Флинта, 2011. – 403 с.

43. Латынина, Ю. Знаки времени: Заметки о литературном процессе, 1970–80-е годы / Ю. Латынина. – М.: Сов. писатель, 1987. – 254 с.

44. Лейдерман, Н.Л. Современная русская литература. 1950-е – 1990-е гг. / Н.Л. Лейдерман. – М., 2003. – 287 с.

45. Лихачев, Д.С. Контрапункт стилей как особенность искусств / Д.С. Лихачев. – Л.: Советский писатель, 1984. – 248 с.

46. Лихачев, Д.С. Очерки по философии художественного творчества / Д.С. Лихачев. – СПб., 1996. – 305 с.

47. Манн, Ю.В. Русская философская эстетика / Ю.В. Манн. – М.: МАЛП, 1998. – 344 с.

48. Марсель, Г. Трагическая мудрость философии / Г. Марсель. – М., 1995. – 263 с.

49. Мережковский, Д.С. Собрание сочинений: в 4 т. / Д.С. Мережсковский. — М., 1990. – 405 с.

50. Минералов, Ю.И. История русской литературы: 90-е годы XX века: учебное пособие / Ю.И. Минералов. – М.: Гуманит. изд. центр ВЛАДОС, 2004. – 374 с.

51. Мирошников, В.М. Романы Леонида Леонова: становление и развитие художественной системы философской прозы / В.М. Мирошников. – Рязань, 2000. – 255 с.

52. Нефагина, Г.Л. Русская проза второй половины 80-х начала 90-х гг. XX в. / Г.Л. Нефагина. – М., 1997. – 346 с.

53. Никонова, Т.А. История русской литературы XX века: учебное пособие / Т.А. Никонова. – Воронеж: Изд-во ВГУ, 2004. – 434 с.

54. Пауткин, А.И. Советский исторический роман (в русской литературе) / А.И. Пауткин. – М.: Знание, 1970. – 274 с.

55. Перевалова, С.В. Современная русская литература: проза и поэзия 1985-2000 гг.: учебно-методическое пособие / С.В. Перевалова. – Волгоград, 2003. – 314 с.

56. Прокофьева, И.О. Историческая проза уфимского писателя Вадима Богданова (на материале произведений «Книга небытия», «Ехылхан», «Сказки до скончания века») / И.О. Прокофьева // Гуманистическое наследие просветителей в культуре и образовании: материалы VIII Международной научно-практической конференции. – Уфа, 2014. – С. 116-121.

57. Розанов, В. Уединенное / Уединенное. Опавшие листья. Апокалипсис нашего времени. Статьи о русских писателях / В. Розанов. – М.: Слово, 2001. – 327 с.

58. Рорти, Р. От религии через философию к литературе: путь западных интеллектуалов / Р. Рорти // Вопросы философии. – 2003. – №3. – С.23-42.

59. Скороспелова, Е.Б. Русская проза ХХ века: от А. Белого («Петербург») до Б. Пастернака («Доктор Живаго») / Е.Б. Скороспелова. – М., 2003. – 365 с.

60. Сохряков, Ю.И. Русская цивилизация: Философия и литература / Ю.И. Сохрякова. – М., 2010. – 318 с.

61. Спиркин, А.С. Философия / А.С. Спиркин. – М., 2001. – 437 с.

62. Суровцев, Ю.В. В 70-е годы и сегодня / Ю.В. Суровцев. – М., 1985. – 235 с.

63. Тимина, С.И. Русская литература XX века / С.И. Тимина. – М., 2011. – 346 с.

64. Тынянов, Ю.Н. Как мы пишем / Ю.Н. Тынянов. – М., 1993. – 214 с.

65. Тынянов, Ю. Н. Кюхля. Рассказы / Ю.Н. Тынянов. – М., 1981. – 412 с.

66. Франк, С. Русское мировоззрение. Духовные основы общества / С. Франк. М.: Республика, 1992. – 247 с.

67. Чапайкин, И.В. Русская литература начала XX века: учебно-методическое пособие / И.В. Чапайкин. – М.: МГУП, 2008. – 435 с.

68. Чекалов, П.К. История русской литературы XX века: учебное пособие / П.К. Чекалов. – М., 1998. – 375 с.

69. Шкловский, В. Сюжет как явление стиля / В. Шкловский. – М., 2004. – 237 с.

70. Щедрина, Н.М. «Красное колесо» А. Солженицына и русская историческая проза второй половины ХХ века / Н.М. Щедрина // Вопросы литературы. – 1980. – № 8. – С. 124–154.

71. Эйхенбаум, Б.М. Творчество Ю. Тынянова / Б.М. Эйхенбаум. – М., 1969. – 225 с.

72. Эпштейн, М. Постмодерн в России: литература и теория / М. Эпштейн. – М., 2000. – 314 с.

73. Эсалнек, А.Я Типология романа: (теория и историко-культурные аспекты) / А.Я. Эсалнек. – М.: Изд-во МГУ, 1991. – 245 с.

Словари

74. Литературная энциклопедия / Гл. ред. А. Луначарский. – М., 1939. – 347 с.

75. Мифологический словарь / Гл. ред. Е.М. Мелетинский. – М.: Советская энциклопедия, 1990. – 267 с.

76. Словарь литературоведческих терминов / Гл. ред. С.П. Белокурова. – М., 2005. – 346 с.

77. Словарь философских терминов / Гл. ред. В. Г. Кузнецова. – М., 2005. – 365 с.

78. Словарь литературоведческих терминов / Гл. ред. Тимофеева Л.И. – М.: Просвещение, 2000. – 357 с.

Интернет – источники

79. Богданов, В.А. Гуси-лебеди [Электронный ресурс] / В.А. Богданов. – Уфа, 2013. Режим доступа: h**t://w*w.naslednick.r* (дата обращения 17.01.15).

80. Богданов, В.А. Стихи [Электронный ресурс] / В.А. Богданов. – Уфа, 2014. Режим доступа: h**t://bp01.r*/authors.php (дата обращения 15. 06.15).

81. Богданова, В.А. Книга небытия [Электронный ресурс] / В.А. Богданов. –

М., 2003. Режим доступа: h**t://bp01.r*/bible.php (дата 12.04.14).

82. Кулагина, Г.Н. Русская философская проза начала ХХ века: феномен и сущность [Электронный ресурс] / Г.Н. Кулагина. – Казань, 2011. Режим доступа: h**t://w*w.r*snauka.com (дата обращения: 12.01.15).

83. Лекторий, А.В. Философия и литература: проблема взаимных отношений [Электронный ресурс] / А.В. Лекторий. – СПб., 2010. Режим доступа:h**t://vphil.r*/index.com (дата обращения 29.08.2014).

84. Масленников, Д.Б. Гуси гамбургские // Объединение русских писателей [Электронный ресурс] / Д.Б. Масленников. Уфа, 2013. Режим доступа: h**t://orp-rb.livejournal.com/377506.html (дата обращения 17.01.15).

85. Петухова, Е.И. Современный русский историко-фантастический роман [Электронный ресурс] / Е.И. Петухова. М.: Мануфактура, 2003. Режим доступа: h**t://w*w.fandom.r* (дата обращения: 17.10.2013).

86. Русская проза 1920-1930-х годов: авантюрная, фантастическая и историческая проза [Электронный ресурс]. Режим доступа: h**t://cheloveknauka.com/russkaya-proza (дата обращения 15.12.2014).

87. Гамбургский счет: "Гуси-лебеди" Вадима Богданова [Электронный ресурс]. Уфа, 2013. Режим доступа: h**t://bp01.r*/public (дата обращения 11.06.15).

88. Шаров, В. «Пытаюсь написать душу истории.» [Электронный ресурс] / В. Шаров. М., 2011. Режим доступа: h**t:w*w.club366.r* (дата обращения 25.11.2014.).