«Языковая личность как феномен лингвокультурологии»

Появляются работы, в которых определяются обусловленность языка в самом значении лексических единиц, выделить так называемый «культурный» компонент значения слов и фразеологизмов, вскрыть лингвистическую природу «фоновых» знаний, показать особенности и своеобразие их функционирования.

Теоретическое осмысливание данной проблемы неразрывно связано с целью и задачами науки лингводидактики: стремление ученых-методистов найти наиболее рациональные методы преподавания башкирского языка через лингвокультурологическое содержание упражнений на уроках башкирского языка. Перед современной школой стоит задача формирования и развития продуктивного билингвизма и полилингвизма, формирования языковой личности. Эта проблема в настоящее время приобретает особую остроту: двуязычие в нашем многонациональном государстве должно стать нормой для каждого человека. Владение наряду с башкирским языком как важнейшим средством межнационального общения, средством приобщения к культурным достижениям народов и к мировой культуре является жизненно необходимым.

Осуществление данной задачи зависит от эффективности преподавания башкирского в школе, в первую очередь на начальном этапе, так как в этот период закладывается фундамент, на основе которого строится весь дальнейший процесс овладения языком и его культурой, создается положительный психологический настрой, формируется интерес к ним. Лингвокультурологическая ориентация в обучении требует от учителя приобщить учащихся не только к знанию слова, но и к феномену материальной и духовной культуры, в которой отражается история народа, его менталитет в культурно-исторической среде, формирующей языковую личность. Посредством упражнений, содержащих лингвокультурологический материал, учитель сможет помочь созданию языковой картины мира, познакомить с лексикой, фразеологизмами, текстами, отображающими культуру башкирского народа. Процесс формирования лингвокультурологических понятий на уроках башкирского языка тесно связано с воспитанием любви к родной культуре, уважительным отношением к языкам и культурам других народов, приобщением их к мировой культуре.

Сегодня с особой остротой актуализируется значимость лингвокультурного образования, обеспечивающего духовно-нравственное становление личности, формирование лингвокультурной самоидентификации как необходимой составляющей ее мировоззренческого потенциала и условия интеграции в мировую культуру.

В связи этим актуальной становится проблема взаимодействия языка и культуры, так как именно с культуры начинается духовное общение людей, понимание и сотрудничество народов, а общение культур актуализируется в общении личностей, основным средством которого выступает язык.

Поскольку языковая ситуация в сфере образования в Республике Башкортостан характеризуется многоязычием, требуется разработка целостной концепции билингвального лингвистического образования. Лингвистический цикл представлен в школах Республики Башкортостан русским языком, башкирским языком, родными языками (татарским, чувашским) и иностранными языками. Разрабатываемая в республике лингвокультурологическая концепция обучения опирается на основы обучения языкам, в то же время она предполагает линвокультурологические основы и опирается на основные понятия науки лингвокультурологии.

Целями исследования являются:

- изучение содержания и приемов формирования лингвокультурологической компетенции на уроках башкирского языка с опорой на слова-реалии;

- поиски эффективных форм работы со школьниками для приобщения их к культуре, обычаям, традициям народов через слово;

Объект исследования: процесс обучения русскому языку учащихся школ с родным языком обучения;

Предмет исследования: слова-реалии в формировании русской языковой личности учащихся школ с родным языком обучения;

Выдвинута следующая гипотеза исследования: обучение будет более содержательным, если в учебный процесс внести слова-реалии.

Задачи исследования:

1) Отобрать и систематизировать научно-методическую литературу.

2) Раскрыть сущность понятия слова-реалии и рассмотреть объекты её изучения.

3) Изучить и систематизировать слова-реалии.

К исконной лексике относят все слова, которые пришли в современный русский язык из языков предков. Поэтому исконно русская лексика распадается на 4 пласта, относящиеся к разным эпохам:1) общеславянские слова, 2) индоевропеизмы, 3) слова восточнославянского происхождения, 4) собственно-русские слова (Клобукова;1997;25).

Общеславянская лексика — это слова, унаследованные русским языком из общеславянского (праславянского) языка, который стал основой всех славянских языков., Слова общеславянского происхождения отличаются максимальной употребительностью в речи (поле, земля, река, ветер, дождь, клён, липа, лось, змея, уж, комар, муха, друг, лицо, губа, горло, сердце, нож, серп, игла, зерно, масло, мука, колокол, клетка; чёрный, белый, тонкий, острый, злой, мудрый, молодой, глухой, кислый;кивать, кипеть, класть; один, десять; ты, он, кто, что; где, тогда, там; без, у, за;) Восточнославянская лексика — это слова, унаследованные русским языком из восточнославянского (древнерусского) языка, который является общим языком всех восточных славян (русских, украинцев, белорусов). Индоевропеизмы — это самые древние слова, сохранившиеся от эпохи индоевропейского единства. Индоевропейская языковая общность дала начало многим европейскиад и некоторым азиатским языкам. Индоевропейский язык называют также праязыком. К праязыку восходят, например, слова мать, сын, дочь, луна, снег, вода.

Значительная часть слов восточнославянского происхождения известна в украинском и в белорусском языках, но отсутствует в западнославянских и южнославянских языках, например: снегирь (русск.), стгур (укр.), снягур (белорусск.) — зимовка (сербск.). К словам восточнославянского происхождения относятся, например, слова собака, белка, сапог, рубль, повар, плотник, деревня, кляча, ладонь, кипятить и др. (Антипин;1989;58).

Собственно русская лексика – это слова, появившиеся в русском языке в период его самостоятельного существования, когда русский, украинский и белорусский языки стали развиваться параллельно. Основой собственно русских слов стал весь предшествующий лексический и словообразовательный материал. К собственно русским по происхождению относятся, например, слова козырёк, колдун, прялка, ребёнок, робеть и др (Урысон;1999;79).

Примеры:

Горшок - исконно русское слово. Суффиксально-производное от горнъ.

Лошадь - исконно русское слово. Суффиксально-производное от древне-русского лоша.

Петух - исконно русское слово. Суффиксально-производное (суф. -ухъ) от пет "петух". Петух буквально — "поющий".

Самовар - исконно русское слово. Сложение основ сам- и вар-

(от варить в значении "кипятить").

Щенок - исконно русское слово. Суффиксально-производное от общеславянского щеня — "щенок". Щенок буквально — "дитя" (собаки или волка).

Бабочка - исконно русское слово. Суффиксально-производное от

баба в значении "мотылек, бабочка" (такое значение в диалектах еще отмечается).

Утка - исконно русское слово. Суффиксально-производное (суф. -ък- > -к-) от общеслав. *оtь < *ontь "утка" (о > y). Утка буквально — "водная птица".

Баранка - исконно русское слово. Обычно толкуется как суффиксально-производное от страдательного причастного глагола обварить, преобразованное позднее под влиянием словочетания согнуть в бараний рог. Первоначальное обваренок > обаренок > обаранок > баранок > баранка (с изменением бв > б, отпадением начального о > а и переоформлением баранок в баранка по аналогии с "кондитерскими" словами типа булка, коврижка и т. п.). В таком случае баранка получила название по обварному тесту, из которого она выпекается.

Носок - исконно русское слово. Возникло на базе носок "передний конец обуви или чулка", суффиксально-производного от нос.

Ангел - исконно русское слово. Происходит от древне-русского анъгелъ.

Лапоть - исконно-русское слово. Обычно объясняется как суффиксальное производное от той же основы, что лапа. Возможно, однако, что это слово является суффиксально производным от лапъ "тряпка, заплата", того же корня, что украинское лапик "заплата". В таком случае лапоть буквально — "обувь из лыка".

Час (часы) - исконно русское слово. Скорее всего, суффиксальное производное от чати, давшего позже чаяти "ждать". Час исходно — "время". Аналогичное развитие, значения отмечается в год "время" (Ахманова;1989;58).

Старославянизмы - элементы (слова, выражения) старославянских языков в каких-либо современных славянских языках.

Существует несколько фонетических признаков старославянизмов. К ним относятся: Начальное е на месте русского о. Например, старославянскому слову елень соответствует русское олень, единственный – одинокий (Даль;1989;58).

Гласный е под ударением перед твердым согласным на месте русского о(ё): крест - крёстный, небо - нёбо. Начальное а на месте русского я: агнец – ягненок, аз – я. Начальное ю на месте русского у: юродивый – урод. Начальные сочетания ра-, ла- перед согласными. Правда, слов с такими приметами в русском языке мало: раб, равный, разница, ладья. Этим старославянским сочетаниям в русском языке соответствуют ро-, ло-: робить, ровный, в розницу, лодка (Ожегов;1987;797).

Примечание: слово работа нельзя считать старославянизмом: начальное ра- здесь просто результат аканья. В северных говорах слышитсяробота.

Неполногласие, т.е. сочетания -ра-, -ла-, -ре-, -ле- между согласными на месте полногласных русских -оро-, -оло-, -ере-, -еле-, -ело- в составе одной морфемы: брада - борода, младость - молодость, чреда - череда, шлем - шелом, млеко – молоко (Ахманова;1987;515).

Наличие неполногласных сочетаний между согласными позволяет говорить о старославянском происхождении таких слов, как враг (русск. ворог, ворожить), мрак (русск. обморок, морочить), прах (русск. порох), глава (русск. голова), нрав (русск. норов, приноровиться), краткий (русск. короткий), храм (русск. хоромы), древесный (русск. дерево) (Асадуллин;1998;151).

Было бы, однако, ошибкой каждое слово, содержащее ра, ла, ре или ле между согласными, относить к старославянизмам. Такие сочетания возможны и в исконно русских словах, заимствованных из западноевропейских и других языков. При установлении того, является ли слово с неполногласным сочетанием старославянизмом, важно выяснить, имеется ли (или имелся ли) в русском языке соответствующий восточнославянский полногласный корень. Например, слова правда, слава, брат, красивый, глаз, след, крепкий не заимствованы из старославянского языка: нет и не было русских слов поровда, солова, борот, коросивый, голоз, солод (Примечание: слово солод есть в русском языке, но ему соответствует в старославянском корень слад-: сладкий, услада), керепкий (Гальперин;1981;140).

Иногда русские полногласные соответствия найти бывает нелегко. Старославянскому корню треб- в слове требовать соответствует русское тереб- в слове теребить. Трудность заключается в том, что слова требовать и теребить по смыслу довольно далеки. Еще труднее подобрать русские параллели к старославянским словам время и благо. Слово веремя встречается только в древнерусских памятниках письменности, корень болог – только в географическом названии Бологое. Праздник – слово старославянского происхождения; старославянскому корню праз- находим соответствие в русском слове порожний (чередование з/ж): праздник – день праздный, т.е. порожний, свободный от работы (Гачина;1995;41).

Не являются старославянизмами слова с сочетанием ра, ла, ре, ле, заимствованные из других языков: бравый, план, портрет, атлет, плед.

В современном русском языке большинство неполногласных корней (и приставок) старославянского происхождения сосуществует с полногласными русским морфемами.

Старославянские корни

врат: превратить, вратарь, совратить

бран: брань, бранить, бранный

стран: страна, странный

град: ограда, преграда, заградить

здрав: поздравить, здравствуй

хран: охрана, хранить

млад: младенец

влад: владеть, власть

глас: провозгласить, согласный

брег: прибрежный

брег: пренебрегать, небрежный

сред: среда, посреди

влек: влечение, привлекать

плен: плен, пленить

Русские корни

ворот: переворотить, ворота, своротить

борон: оборона, обороняться

сторон: сторона, посторонний, посторониться

город: огород, огородить, перегородка

здоров: здоровый, оздоровить

хорон: хоронить, похороны

молод: молодой

волод: волость

голос: голос, голосить

берег: берег, побережье

берег: берегу, оберегать

серед: середина

волок: волоком, волочить

полон: полонить

Согласный щ на месте русского ч, также восходящие к одному и тому же общеславянскому созвучию [tj]: нощь - ночь, дщерь – дочь, общество, общий – обчий, обчество, вообче (диалект), возвращу – ворочу, овощи – овочи (русск. диалектн. и украинск.)

В большинстве случаев при определении старославянского характера слов с корневым щ можно найти русское слово того же корня с ч, а также исходную форму с корневым т (в восточнославянском т чередовалось с ч, в старославянском находим чередованиет/щ):

Хит русск. (диалектн.) хичный

(хитрый) старослав. хищный

русск. свеча, свечу

старослав. освещаю

могт русск. мочь, немочь

(общеслав. могти) старослав. мощь, немощь (Воробьев;2000;331).

Учитывая чередование т/ч (русск.) или т/щ (старослав.), следует признать одни глагольные формы исконно русскими, другие – старославянскими. По-русски оформлено спряжение глаголов: хочу, лечу (от лететь), плачу, трачу, верчу. Не сами глаголы хотеть, лететь являются исключительно русскими (глаголы эти общеславянские, имеются в славянских языках, в том числе были и в старославянском), а их формы на -ч: хочу (в старослав.: хощу) (Вятютнев;1977;41).

Старославянское щ обнаруживают при спряжении такие глаголы, как посещу, клевещет, ропще (глаголы посетить и клеветать – старославянские). По этому признаку относим к старославянизмам причастия с суффиксами -ащ-(-ящ-), -ущ-(-ющ-). Этим южнославянским суффиксам в русском соответствуют -ач-(-яч-), -уч-(-юч-), ср. старослав. горящий – русск. горячий, старослав. ходящий – русск. ходячий, старовлав. сидящий – русск. сидячий, старослав. колющий – русск. колючий (Волков;2002;198).

Не всякое щ доказывает старославянское происхождение слова, а только такое, которое возникло в результате чередования т/щ или гт/щ, кт/щ и которому (в большинстве случаев) соответствует русское ч в том же корне. Нельзя считать заимствованными из старославянского языка слова и формы, в которых щ появилось из чередования с ск или ст: тащу (ср. таскать), ищу (ср. искать), прощу (ср. простить), дощатый (ср. доска), роща (ср. рост). Не старославянского происхождения и слова щавель, щадить, щепки, щенок, плющ, лещ, тощий (Габдулхаев;1998;207).

Сочетание жд на месте русского ж, восходящие к единому общеславянскому созвучию [dj]. Русские слова одежда, надежда, между соответствуют старославянским: одежа, надежа, меж. Корневое д чередовалось в старославянском с жд: ходить – хождение, предупредить – предупреждать, учредить – учреждать, а в русском языке происходило чередование д/ж: ходить – хожу, прохожий, водить – вожу. Некоторые слова, имеющие жд, – не старославянизмы (в них жд – иного происхождения, не результат чередования с д): каждый, ждать, дважды, трижды. Не старославянское по происхождению, вероятно, и слово дождь. Слово вражда – старославянизм, но не потому, что имеет сочетание жд (это жд другого характера), а потому, что образовано от слова враг с неполногласным ра (ср. русск. ворог, ворожить, ворожба) (Гачев;1995;480).

Так же старославянизмы можно узнать и по некоторым словообразовательным (морфо-фонетическим) признакам. Такие старославянизмы сохраняют старославянские приставки, суффиксы, сложную основу, характерные для старославянского словообразования: с одной стороны, это морфемы, с другой стороны они содержат неполногласное сочетание звуков, т.е. фонетически выглядят как старославянизмы (Бельдиян;1980;147).

Приставки чрез-, пре-, пред-: чрезмерный, чрезвычайный, предсказать, предупредить, предугадать, предусмотреть, предъявить, предыдущий, преступить, превосходный, прекрасный, презирать, препятствие, престол, пресловутый (Бондаревская;1996;72).

Усваивается понятийный, терминологический аппарат науки лингвокультурологии, организуется коллективная работа по составлению фрагментов коммуникативных и культурологических словарей, описанию концептов русской культуры, осуществляется подбор культурологически значимых текстов. Сопоставительный аспект предполагает диалоговый тип занятий, где в живой беседе, в ассоциативных экспериментах выявляется специфика родного языка и культуры в сопоставлении с русским языком и культурой (Бархударов;1975;262).

Теперь рассмотрим основные единицы изучения лингвокультурологии. Основными единицами изучения лингвокультурологии являются слова, фразеологизмы, пословицы, поговорки. Рассмотрим конкретно некоторые из них.

До сих пор лингвистам не удавалось дать общее определение слова. Определение, позволяющее хорошо выделять слова в одном языке, плохо подходит для другого. Трудности увеличиваются из-за того, что нет резкой границы между морфемой и словом даже в одном и том же языке. Тем не менее, можно указать некоторые общие черты, характерные для слова (Богин;1984;27).

Грамматическое равноправие слов проявляется и в том, что они выступают партнерами в каких-то сочетаниях. В сочетаниях красный галстук, магазин открыт, поезд остановился выделяются слова - названия предметов (галстук, магазин, поезд), по аналогии с ними словами объявляются красный, открыт, остановился. Итак, легче всего выделяются слова самостоятельные в смысловом отношении - названия предметов, явлений действительности. Подобные слова обладают номинативной функцией. Другие слова, например, очень, потом, по, разве и т.п., номинативной функцией не обладают. В смысловом отношении такие слова менее самостоятельны, они сближаются с морфемами (Костомаров;1994;65).

Однако сфера лексикологии не ограничивается грамматически самостоятельным словом. С одной стороны, часто объектом лексикологии становится основа слова. Например, в слове чернобровый первая основа ничем не отличается от основы слова черный, в лексикологии они могут рассматриваться как один факт. С другой стороны, к компетенции лексикологии относятся также устойчивые сочетания слов (взять реванш, белое вино, лед тронулся и т.п.) (Смирнова;2005;287).

Таким образом, лингвокультурология - это научная дисциплина, пограничная между науками, изучающими культуру, и филологией. Основными объектами лингвокультурологии являются взаимосвязь и взаимодействие культуры и языка в процессе его формирования. Здесь даётся разъяснение таких понятий, как языковая личность, полилингвистическая языковая личность, концепт, фоновая лексика, лексический фон, коннотативная лексика; рассматривается взаимосвязь языка и культуры, проблема культурологического минимума. Предмет лингвокультурологии - национальные формы бытия общества, воспроизводимые в системе языковой коммуникации и основанные на его культурных ценностях, все, что составляет «языковую картину мира».

Большое место уделяется фразеологизмам, пословицам, поговоркам, афоризмам и художественному тексту, которые являются основными единицами изучения лингвокультурологии (Михайлов;1988;34).

Усваивается понятийный, терминологический аппарат науки лингвокультурологии, организуется коллективная работа по составлению фрагментов коммуникативных и культурологических словарей, описанию концептов русской культуры, осуществляется подбор культурологически значимых текстов. Сопоставительный аспект предполагает диалоговый тип занятий, где в живой беседе, в ассоциативных экспериментах выявляется специфика родного языка и культуры в сопоставлении с русским языком и культурой.

6. Ахметова Т.М.Башкирский язык. - Сибай: 2007. - 161 с.

7. Бархударов Л.С. Язык и перевод. М.: Международные отношения, 1975. Богин Г.И. Модель языковой личности в ее отношении к разновидностям текстов. АДД.Л., 1984.

8. Бондаревская Е.В. Теория и практика личностно-ориентированного образования: материалы круглого стола [Текст] / Е.В. Бондаревская. – М.: Педагогика. – 1996.

9. Валеев Д.Ж. Нравственная культура башкирского народа: прошлое и настоящее. - Уфа: 1989. - 256 с.

10. Вендина Т.М. Введение в языкознание. Учебное пособие для педагогических вузов. - М.: Высш. шк. - 2002. - С. 54-56.

11. Верещагин Е.М. Лингвострановедческая теория слова /Е.М. Верещагин, В.Г. Костомаров. – М.: Русский язык.

12. Верещагин Е.М., Костомаров В.Г. Язык и культура. - М.: 1973.

13. Верещагин Е.М., Костомаров В.Г. Язык и культура: Лингвострановедение в преподавании русского языка как иностранного. М.: Русский язык 1983г.

14. Воробьев В.В. Лингвокультурология. - М.: 1998.

15. Воробьев В.В., Саяхова Л.Г. Языковая личность: Лингвокультурология. Лингводидактика. Лексикография. // Издание башкирского государственного университета. - Уфа: 2001. - С. 48.

16. Вырыпаева Л. Формирование этнолингвокультурной компетенции обучаемых // Учитель Башкортостана. -- 2003. - № 6. - С. 40-44.

17. Гальперин П.Я. Текст как объект лингвистического исследования [Текст] / П.Я. Гальперин. – М.: Наука,1981.

18. Гачев Г.Д. Национальные образы мира. Космос – Психо – Логос [Текст] / Г.Д. Гачев. – М.: Прогресс-Культура, 1995.

19. Гачина Е.З. Системно-деятельностная модель обучения иностранному языку и учебник русского языка для болгарской школы /Дис. – София, 1995.

20. Давлетбаева Р.Г. Лингвокультурологический словарь. Диалог языков и культур. - Уфа: Китап, 2002.

21. Даль В.В. Толковый словарь живого великорусского языка [Текст]: в 4-х т. Т. 2. – М.: Русский язык, 1987.

22. Клобукова Л.П. Феномены языковой личности в свете лингводидактики: Язык. Сознание. Коммуникация [Текст] / Л.П. Клобукова. – М., 1997. Вып.1.

23. Маслова В.А. Лингвокультурология. - М.: 1985.

24. Муллагалеева Л.К. Русский язык как родной [Текст] / Л.К. Муллагалеева, Л.Г. Саяхова. - Уфа, 2003.

25. Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Словарь русского языка. – М.: Русский язык, 1987.

26. Самситова Л.Х. Реалии башкирской культуры. Словарь безэквивалентной лексики башкирского языка. // Под ред. М.В.Зайнуллина и проф. Л.Г.Саяховой. – Уфа: Китап, 1999.

27. Словарь башкирского языка: в двух томах. - М.: 1993.

28. Тикеев д.С. Методика преподавания башкирского языка: избранные статьи. - Уфа: 2002. - 267 с.

29. Урысон Е.В. Языковая картина мира и лексические заимствования [Текст] / Е.В. Урысон. Вопросы языкознания, 1999. - №6.

30. Хадыева Р.Г. этнолингвистический словарь башкирского языка.

31. Шахнарович А.М. Проблемы формирования языковой способности: Человеческий фактор в языке. Язык и порождение речи [Текст] / А.М. Шахнарович. – М.: Наука, 1991.