«МИФ О МЕДЕЕ В МИРОВОЙ ДРАМАТУРГИИ: историко-литературный и методический аспекты изучения»

Не является в этом смысле исключением и театральное искусство, которое зародилось в Древней Греции из культа бога Диониса, в связи с этим первые драмы имели в своей основе мифы о рождении и смерти Диониса. Эсхил как «отец трагедии» явился основоположником традиций мифологизма древнегреческой трагедии, поскольку первым наполнил древние сказания новым актуальным содержанием. Античная драматургия на протяжении всего времени своего развития так и не вышла за рамки мифологических сюжетов, часть из которых станут традиционным. Данное утверждение касается и мифов о Медее.

Впервые литературную интерпретацию мифа о колхидской волшебнице и аргонавте Ясоне в 431 году до нашей эры предлагает Еврипид, который создает канон трактовки образа Медеи. Мифы о Медее не утрачивают свою актуальность на протяжении двух тысячелетий: полотна таких художников, как Ф. Сэндиса, Делакруа, а также оперы, к примеру, Ф. Кавалли «Ясон», П. Дюсапенна «Медея - материал» (либретто Х. Мюллера),

известный фильм П. Пазолини «Медея» (1969). Причиной такого

устойчивого интереса к данному мифу является непреходящая актуальность конфликта, имеющего трагический характер. Сюжет о Медее и сегодня

воспринимается как невероятно современный, о чем свидетельствует целый ряд произведений последних десятилетий: К. Вульф «Медея. Голоса», Л. Улицкая «Медея и ее дети», Х. Мюллер «Медея. Материал» и «Медея. Пьеса», А. Никонов поэма «Медея» и многие другие. Дело в том, что он связан во многом с постановкой гендерных проблем, решением вопроса о месте женщины в обществе, особенности ее восприятия личных отношений.

Вневременной характер сюжета обусловил принцип отбора материала нашего исследования: мы обратились к произведениям, созданным в разное время и объединенных трагедийным жанром. В результате предметом нашего исследования явились следующие произведения: Еврипид «Медея» (431 год до нашей эры), Сенека «Медея» (62 год нашей эры), П. Корнель «Медея» (1635), Ж. Ануй «Медея» (1946), Л. Разумовская «Медея» (1981).

Выбранные нами произведения неоднократно становились предметом отечественных и зарубежных исследователей. Особенно это касается античных авторов. Например, М. Хопмен в статье «Revenge and Mythopoiesis in Euripides’ Medea» рассматривая значение мести Медеи, как новую традицию, которую закладывает Еврипид, а также отмечает значение финала пьесы: «As the deus ex machina of her own plot, Medea undercuts the possibility of divine retribution. She may not become the focus of an epic song, but she has created the perfect revenge tragedy» [68; 39]. (Прием «deus ex machine»

становится ее собственным замыслом, тем самым Медея подрывает возможность божественного возмездия. Она не может стать центром эпической песни, но она создает идеальную трагедию мести). Б.А. Гиленсон писал о том, что именно в трагедии «Медея» Сенеки реализуется его драматическая эстетика. Вместе с тем трагедия П. Корнеля и вовсе не переведена на русский язык. Из отечественных исследователей об этой пьесе пишет лишь С.С. Мокульский в 1953 году. Но эти исследования носят скорее обзорный характер, который связан с оценкой данной трагедии еще самим Корнелем. «Медея» Корнеля не получила признание у французского зрителя, а критики того времени назвали удачными только первые три акта трагедии. В следствии этого сам Корнель признал пьесу неудачей.

Иначе было воспринято наследие Ж. Ануя. Французский драматург ХХ века тоже обращается к истории Медеи, но его героиня кардинально отличается от своих предшественниц. Б. Зингерман отмечает трагическую ошибку Медеи - она забыла кто она есть, пока счастлива жила с Ясоном. Самоопределение и место человека в мире является основополагающим для пьес Ж. Ануя. Б. Зингерман ставит акцент именно на распределение ролей внутри пьес и указывает, что в мире ануевских героев нельзя отказаться от выбранной роли. Пьеса же Л. Разумовской оказалась за пределами внимания на фоне созданного шедевра - пьеса «Дорогая Елена Сергеевна». Обращение к жанру трагедия в 80-ых с одной стороны кажется неуместным, но в этом жанре создает свою «Медею» Л. Разумовская. Ее Медея осознает, что жизнь тела и жизнь духа могут в корне не совпадать. Проблему власти и страсти выводит на первый план в сравнительном анализе с пьесой Х. Мюллера, которая так же была написана в это время, Н. Э. Сайбель.

Из выше изложенного следует, что новизна нашего исследования обусловлена тем, что мы впервые обращаемся к выстроенному анализу пьесы П. Корнеля, поскольку она, как указывалось ранее, не была переведена в силу принятого мнения о ее низких художественных достоинствах. Кроме того, пьеса Л. Разумовской впервые рассматривается в контексте предшествующей литературной традиции так как до этого она становился предметом рассмотрения лишь в рецензиях и небольших статьях. Исследователи в основном сосредотачивали внимание на интерпретации пьесы «Медея» внежанрового аспекта. Тогда как в данной работе предметом изучения являются трагедии и ставится задача решения вопроса о том почему данный сюжет является источником только трагического конфликта.

Говоря о сюжете драмы, стоит учитывать характерную особенность, которая проявляется в напряженности и чрезвычайно интенсивным ходом событий. В этом смысле драма отличается от эпического произведения, так как действие уплотнено, предельно активно в связи со скупостью временного действия. Для драмы является характерным случайные появления героев, неожиданно возникающее намерение, поступки, продиктованные импульсом и так далее. Гегель утверждал, что драматическое действие должно возникать не из внешних обстоятельств, а из внутренней воли характеров и основываться на борьбе героев друг с другом за какие- то цели. То есть появляется конфликт, как столкновение, противоречие, которое организует художественное единство. Конфликт, по Гегелю, нарушает гармонию и обречен на уничтожение. Но в ХХ веке Б. Шоу отмечает, что гегелевский принцип устарел. Новая драма основывается не на перипетиях внешнего действия, а на дискуссии между персонажами. Последовательное раскрытие пластов жизни не вяжется с обилием случайностей и наличием традиционной развязки. В этом смысле, как известно, в новой драме конфликт остается не разрешенным, он выходит за приделы пьесы. Статус события же утрачивается. Таким образом, Б. Шоу выводит два типа организации драматического сюжета:

1) традиционный, гегелевский, внешне- волевой;

2) новый, ибсеновский, основанный на динамике мыслей и чувств персонажей.

Итак, можно определить два типа конфликта: локальный (разрешим в пределах одной пьесы, одной судьбы) и субстанциональный (неразрешимый конфликт, выходящий за рамки произведения).

Говоря о конфликте невозможно не рассмотреть типы действия. В общем смысле разделяют внутреннее и внешнее действие. Если с помощью внешнего действия выявляются стремления героя достигнуть локальной (частной) цели, то внутреннее действие характерно для человека, который подвергает критической рефлексии социум, мир и себя. В произведениях, где преобладает внутреннее действие нет места открытому поступку героя. Его задача - познание и самопознание. Герои же внешне- волевые жаждут полноты бытия.

Уделяя важное место именно трагедии в этой работе, предполагает обратить внимание и на особенности данного жанра. Стоит отметить, что поэт - трагик стремится вплотную подойти к понятию вины. Герой трагедии виновен уже с момента рождения. Э. Бентли пишет о том, что герой трагедии отождествляет себя с виной и отдается во власть этого чувства вины. Более того трагедия всегда имеет дело со смертью. Но смерть - это постижение небытия. Э. Бентли подмечает, что говорить о небытие все равно, что пытаться говорить об обладании пустотой.

Если смерть непостижима, то, следовательно, автор говорит о фактах, которые ее окружают. Трагедия уделает смерти огромное внимание, но тем самым, как бы парадоксально это не звучало, она утверждает жизнь, ведь познает все до самого конца. В этом и заключается высшая суть. Тем более что субъектом трагического действия является героическая личность, которая стремится к достижению возвышенных целей.

История же Медеи, которую создал Еврипид трансформируется, обрастает новыми сюжетными линиями, но также и меняется конфликт. Поэтому цель данного исследования - определить круг проблем, которые восходят к мифу о Медее.

Для достижения данной цели необходимо решить следующие задачи:

- выявить круг античных мифологических источников сюжетов о Медее;

- определить своеобразие конфликта в каждой указанных выше пьес и особенности проблематики;

- провести сопоставительный анализ особенностей развития конфликта и его решения в предложенных произведениях;

- разработать методические рекомендации по использованию данного материала в курсе «Действенный анализ пьесы» профиля подготовки «Режиссер театра».

В связи с подобной постановкой цели и определением задач, методом исследования являются принципы сравнительно - исторического литературоведения, которые были разработаны А. Н. Веселовским, В. Н. Жирмунским, Е. М. Мелетинский.

Теоретической основой для данного исследования стали труды таких авторов как: В.Е. Хализев, А.Ф. Лосев, А.А. Аникст, Э. Бентли, Г.Н. Бояджиев, Е.М. Мелетинский, А.Н. Веселовский.

Практическая значимость этой работы достаточно обширна. Материалы могут быть использованы так же в рамках преподавания курса по зарубежной литературе. Мы же предлагаем использовать данный материал исследования в рамках курса «Действенный анализ пьесы», который преподается на театральном факультете при подготовке специалистов направления «Режиссер театра». Данная работа подробно разбирает все пять пьес, тем самым позволяя студентам применить его не только в теоретической базе, но, что не мало важно, реализовать его на практике.

Структура работы состоит из введения, двух глав теоретической части, одной главы посвященной методике преподавания в рамках предложенного курса, заключения и списка использованной литературы.

Каждая пьеса отдельно представлена в теоретической части. Все произведения объединены рассмотрением и исследованием основного конфликта пьесы. А также уделяется внимание новаторству драматурга не только с точки зрения эпохи, в которой создавались данные художественные произведения, но и с точки зрения предшествующих традиций. Исследования каждой пьесы подкреплено основной информацией о жизни и творчестве данного драматурга при этом имеется описание необходимых знаний о направлении, в котором писал автор, а также учитывается философское течение и мировоззрение. К каждому параграфу сделан вывод, соответствующий основным задачам данной работы.

В главе посвященной методике преподавания курса имеется описание особенностей структуры изучения данной дисциплины, а также присутствует изложение проблем, с которыми можно столкнуться при использовании данной работы в рамках преподавания.

Заключение содержит в себе основные выдержки из исследовательской работы, а также вывод, который был сделан на основе изучения данных материалов.

Одной из самых распространенных версий, которую можно встретить в большинстве словарей - любовь Медеи была навязана богами. Ясон пообещал Медее жениться на ней, если она поможет похитить Золотое руно. После того, как она помогла усыпить дракона, который охранял сокровище (есть источники, согласно которым Ясон все же убил дракона), Медея бежала вместе с Ясоном из Колхиды. Для того чтобы задержать преследования она убивает своего малолетнего брата Апсирта и разбрасывает его куски по побережью. В другом же варианте Апсирт возглавлял солдат, отправившихся в погоню за Ясоном. Но, что характерно в первом и во втором варианте Медея выбирает страшную расправу над братом. Это событие свидетельствует о некой одержимости Медеи по отношению к Ясону, ведь все, что она совершает она делает только ради него. Но с другой стороны если принять во внимание мифы, которые описывают судьбу Медеи в изгнании, можно заметить, что она была одержима желанием получить власть. Р. Грейвс пишет, что Медея после неудачной попытки поселиться в Фивах, отправилась в Афины, откуда ее также изгнали за попытку убить 10

Тесея. То есть даже после расставания с Ясоном, жестокость все еще сохранилась в ней.

Зевс, восхищенный мужеством Медеи, влюбился в нее, но был отвергнут. Именно за это Гера пообещала Медее сделать ее детей бессмертными. Как раз здесь и появляется несколько вариантов произошедшего. Р. Грейвс описывает дальнейшие события следующим образом: Медея оставила своих детей у жертвенного алтаря, как и сказала Гера, но возмущенные убийством Главки жители забили их камнями. В итоге дети были погребены в храме, а их души стали бессмертными, как и обещала Гера. Но, к примеру, в большинстве словарей существует вариант, что у Медеи и Ясона было лишь два сына, которых она убила и улетела на крылатой колеснице запряженный драконами (встречаются варианты змеями и конями). Р. Грейвс так же рассматривает данный вариант, но считает, что многие ошибочно следуют за Еврипидом. И что данный вариант лишь следствие того, что корнифцы подкупили драматурга для того, чтобы он переписал позорный для них миф. Так или иначе, но образ Медеи в мифах складывается весьма однозначный. Она воспринимается, как жестокая, кровожадная волшебница, но никак женщина, которая была способна любить и испытывать чувства, эмоции, которые характерны для обычных людей, ведь как бы то ни было в древнегреческой мифологии люди и боги были схожи именно в этом - возможность и умение испытывать эмоции и чувства. Образ Медеи появляется в литературе благодаря Еврипиду и по сей день этот образ пытаются осмыслить и оправдать поступок Медеи. Даже не смотря на всю жестокость, которой пропитан ее образ в мифологии, Еврипид переосмысливает миф и на его почве создает литературное произведение, на которое в последствии ориентируется больше, чем на первоисточник.

Еврипида называют поэтом кризиса афинской демократии. Он входит в тройку крупнейших представителей афинской классической трагедии. За всю свою жизнь (480-406 годы до нашей эры) он написал, по подсчетам исследователей, около девяносто пьес, до нас же дошло всего семнадцать. Он

жил в тот период, когда люди отказались от поклонения богами и стали верить в торжество случая. Еврипид не являлся авторитетом. Этому возможно послужил его не традиционный взгляд на мифы и своеобразную интерпретацию мифических сюжетов. Для него миф являлся скорее материалом для собственного авторского высказывания. В.Н. Ярхо отмечает, что «огромная разница в осмыслении мифа, в оценке божественного вмешательства в жизнь людей, в понимании смысла человеческого существования, - разница, в конечном счете приводящая Еврипида к выработке необычных для классической трагедии принципов изображения человека, к созданию новых средств художественной выразительности, иными словами - к полному отрицанию первоначальной сущности героической трагедии Эсхила и Софокла.» [66; 123]. Это и послужило абсолютно новому понимаю категории трагического. Еврипид был уверен в том, что никакие силы не могут оправдать страдания человека.