«Российские реалии в языке англоязычной прессы и их изучение на уроках английского языка»

К таким можно отнести слова-реалии, которые обозначают особенности той или иной культуры и, которые связаны с историей определенного народа.

Исходя из практики переводоведения, при переводе слов-реалий с одного языка на другой возникают две основные проблемы [4, c.67]:

1) отсутствие в языке перевода соответствия из-за отсутствия у носителей данного языка обозначаемого реалией объекта;

2) необходимость, наряду с предметным значением реалии, передать и колорит – ее национальную и историческую окраску.

Существует несколько причин, почему переводчики относятся к реалиям с осторожностью [74, c.33]:

 Во-первых, высокая скорость их распространения – каждый день в языках появляются десятки новых понятий и предметов, которые перемещаются по миру очень быстро.

 Во-вторых, необходимость найти правильный перевод слова. Однако не только язык, но и наука тоже не стоит на месте. Сегодня лингвисты и переводчики имеют большой арсенал приемов передачи реалий средствами языка перевода и способов их употребления в речи носителя принимающего языка.

Кроме того, несмотря на то, что реалии существуют с момента начала общения представителей разных языковых культур, понятие реалия, а также научные труды, посвященные этому явлению, появились лишь в середине XX в. Широкое распространение термин «реалия» получил после выхода в свет в 1980 г. работы болгарских авторов С.И. Влахова и С.П. Флорина «Непереводимое в переводе» [19, c.54].

Проблема перевода реалий рассматривалась в трудах таких исследователей как Я. И. Рецкер, А. В. Федоров, И. И. Ревзина, В. Ю. Розенцвейг, В. Г. Гак, А. Д. Швейцер, Л. С. Бархударов, Л. Я. Черняховская, Л. К. Латышев, В.С. Виноградов, Р. К. Миньяр-Белоручев, В. Н. Комисаров. Наиболее актуальную информацию по исследуемому вопросу можно получить из современных статей Н. А. Фененко, А. Н. Читалиной, И. В. Чарычанской.

Вышесказанное позволяет сделать вывод об актуальности изучения российских реалиях, представленных в медиатекстах англоязычных СМИ.

Целью работы является изучить и проанализировать практику перевода российских реалий в англоязычной прессе.

Поставленная цель потребовала решения ряда взаимосвязанных задач, а именно:

 исследовать и обобщить теоретико-методологические основы реалии как категории безэквивалентной лексики;

 выделить современные особенности перевода российских реалий в текстах англоязычных СМИ;

 проанализировать практику перевода российских реалий в рамках политического и культурного дискурса в англоязычных изданиях;

 Разработать план-конспект урока английского языка для старшеклассников на тему употребления культурноспецифичной русской лексики в англоязычной прессе,

 Сделать выводы о целесообразности использования статей из англоязычной прессы для преподавания английского языка на примере способов перевода российских реалий в американских и британских СМИ.

Объектом исследования являются англоязычные средства массовой информации.

Предметом исследования – российские реалии в медиатекстах.

Зарубежными и отечественными исследователями сформулированы теоретико-методологические основы перевода. В области теории и практики по данной теме можно отметить активную работу таких авторов, как: С. Влахов, С. Флорин, Л.Н. Соболев, Г.В. Чернов, Г.В. Шатков, А.Е. Супрун, Л.С. Бархударов, В.Н. Комиссаров, В.Н. Крупнов, Л.К. Латышев, Т.Р. Левицкая, А.М. Фитерман, А. Лилова, М.М. Морозов, А.В. Федоров и прочих.

Обобщение опыта отечественных и зарубежных исследований и разработок в области практики перевода реалий выявило необходимость исследования проблем подбора наиболее эффективных способов перевода данных лексических единиц, как в теоретическом, так и в практическом аспектах. В связи с чем, очевидна теоретическая и практическая значимость данного исследования.

Методической основой работы являются теоретический анализ литературы, обобщение, анализ и синтез, классификация и другие.

Данная работа состоит из содержания, введения, трех глав основной части, заключения и приложений. В первой главе изложены теоретические данные о реалиях как категории безэквивалентной лексики. Вторая глава содержит практический материал по теме, а именно: примеры «непереводимых» слов из источников англоязычных СМИ. В третьей главе разработан план-конспект урока для старшеклассников и обоснована целесообразность изучения способов перевода российских реалий в англоязычной прессе. В заключении обобщаются результаты данной работы. В приложении представлен практический материал исследования.

В переводоведении понятием «реалия» именуют не только факты, явления и предметы, но и их названия. Эти термины носят национальный характер и относятся к безэквивалентной лексике – словам, служащим для выражения понятий, отсутствующих в другой культуре или языке, а также словам, не имеющим эквивалентов за пределами того языка, которому они принадлежат. Реалии обладают специфическим значением, которое обусловлено принадлежностью референта к определенной культуре и выражается в оппозиции «свой – чужой» [29, c.36].

Реалии, подобно терминам, в большинстве случаев являются именами существительными. Однако, в отличие от терминов, среди реалий никогда не встречаются отглагольные существительные.

Существует особая категория слов – производные от реалий, подавляющее большинство которых составляют отыменные прилагательные, например: вершковый, аршинный, рублевый. Следует помнить, что независимо от того, считаем ли мы производные от реалий слова реалиями или нет, они имеют национальную, временную и прочую окрашенность, как и сама реалия. Необходимо отметить, что от некоторых реалий можно образовать имена прилагательные, имеющие прямое и переносное значение [30, c.142].

Например, слово «копеечный» употребляется не только в прямом значении («стоящий копейку»), но и в переносном – «недорогой», «низкооплачиваемый», «мелочно-расчетливый». Часто переносное значение подобных прилагательных преобладает над прямым. Например, в словосочетании «пудовые сапоги» слово «пудовый» не означает, что они весят пуд, они просто очень тяжелые.

Кроме того, попадая в другой язык, реалия «акклиматизируется» и начинает «вести себя» как другие слова данного языка – изменяться по падежам, числам. Однако есть и менее гибкие реалии, которые труднее приживаются, остаются несклоняемыми. В русском языке они в основном среднего рода (например, бистро, дацзибао) [6, c.82].

Также реалия может попадать в другой язык не в той форме, в которой присутствует в родном языке. Например, слово comics из английского языка вошло в русский в единственном числе – комикс, в отличие от оригинала, употребляющегося только во множественном. В русском языке это слово получило форму множественного числа – комиксы, так как, по мнению С. И. Влахова, решающую роль в вопросе грамматики играют правила принимающего, а не исходного языка [32, c.99].

Реалиями могут быть не только лексемы, но и афоризмы, т.е. фразеологизмы, пословицы, поговорки, крылатые выражения, а также аббревиатуры, словосочетания и предложения (например, «Все дороги ведут в Рим»).

Различные авторы предлагают свои классификации реалий. Так, З.Г. Прошина предлагает разделить реалии на четыре типа [9, c.102]:

1) Уникальные слова, связанные с культурой: kimono (англ.) – кимоно, Christmas yule log (англ.) – большое полено, сжигаемое в сочельник;

2) Аналоги: drug-store (англ.) – аптека, дедовщина – hazing (англ.);

3) Подобные слова с иными функциями: cuckoo’s call (англ.) – крик кукушки: американские девушки считают, как скоро они выйдут замуж; русские считают, чтобы выяснить, сколько лет им осталось жить;

4) Лакуны: clover-leaf (англ.) – автодорожная развязка в виде клеверного листа.

Н.А. Фененко считает, что понятие реалия имеет терминологический недостаток, поскольку им обозначается и явление внеязыковой действительности (предмет), и его культурный эквивалент (концепт), и средство номинации этого концепта в языке (лексема или фразеосочетание). Она предлагает деление реалий на [33, c.51]:

1) R-реалии (от фр. realite), обозначающие предмет;

2) С-реалии (от фр. concept culturel) или культурный эквивалент;

3) L-реалии, т.е. лексемы или фразеосочетания (от фр. lexeme).

Следует также отметить, что к числу реалий в лингвострановедении относят ономастические реалии (имена собственные, названия), включающие в себя [62, c.37]:

1) Географические названия (топонимы), особенно имеющие культурно-исторические ассоциации;

2) Антропонимы – имена исторических личностей, персонажей художественной литературы и фольклора, названия произведений литературы и искусства;

3) Исторические факты и события в жизни страны, названия государственных общественных учреждений.

Одной из самых распространенных классификаций, охватывающих основные критерии реалий в русском языке, является классификация С.И. Влахова и С.П. Флорина [16, c.103]:

1) Предметное деление реалий:

 географические реалии:

 названия объектов физической географии (степь, торнадо),

 названия географический объектов, связанных с человеческой деятельностью (польдер, чалтык),

 названия эндемиков (коала, йети, секвойя);

 этнографические реалии:

 быт: пища (спагетти, щи), одежда (варежки, мокасины), жилье (изба, юрта, иглу), транспорт (рикша, кэб, ямщик),

 труд (ударник, фермер, гаучо, мачете, лассо, колхоз, ранчо, латифундия),

 искусство и культура (лезгинка, тарантелла, блюз, балалайка, банджо, икэбана, гейша, масленица, холи, день Благодарения),

 этнические объекты (хохол, фриц, янки, тарасконец, габровец),

 меры и деньги (аршин, фут, ярд, баррель, сантим, лира, целковый);

 общественно-политические реалии:

 административно-территориальное устройство (кантон, губерния, департамент),

 органы и носители власти (меджлис, сейм; канцлер, шериф),

 общественно-политическая жизнь (ку-клус-клан, Красный Полумесяц, лобби, бакалавр, колледж, джентри),

 военные реалии (легион, арбалет, китель, гардемарин);

2) Местное деление реалий [13, c.251]:

 национальные реалии – объекты, принадлежащие одному народу, нации и чужие за пределами страны. Большинство реалий относится к этому типу, тем более что национальная принадлежность является одним из основных признаков реалий (англ. лобби; нем. – шнапс; рус. – опричник);

 региональные реалии – реалии, распространившиеся среди нескольких народов и являющиеся составной частью нескольких языков. К ним относят советизмы, латиноамериканские и африканские реалии, реалии англоговорящих стран, дальневосточные реалии и другие (большевик, ударник);

 интернациональные реалии – реалии, которые фигурируют во многих языках, сохраняя свою национальную окраску (ковбой, сомбреро);

 локальные реалии – реалии, которые принадлежат не языку, а диалекту, наречию, либо языку менее значительной социальной группы (например, бабука, мамука);

 микролокальные реалии – условный термин, обозначающий реалии, социальная или территориальная основа которых очень узка: слово может быть характерно для одного города или села (например, халлоре, лановка);

3) Временное деление реалии на исторические и современные. Их статус не постоянен, вместе с изменением референта меняется и статус реалии. Она отходит в историю, или, наоборот, старое слово начинает новую жизнь в виде реалии [55, c.118]. Например, слово «самолет», которое начало свою историю со сказочной реалии («ковер-самолет») теперь является элементом повседневной жизни. Слова «спутник» и «бригадир» являются яркими примерами такого процесса.

Таким образом, реалии представляют собой слова или словосочетания, обозначающие объекты культурного наследия, быта, социального и исторического развития того или иного народа. Для наиболее полного изучения реалий, мы рассмотрели несколько их классификаций. Известно, что любая классификация единиц, не поддающихся четкой регламентации, условна и схематична. Поэтому нами были исследованы несколько классификаций реалий, в зависимости от признака, положенного в основу.

Переводческая практика выработала несколько приемов перевода таких слов, среди которых наибольшей популярностью пользуются: транслитерации, транскрипция, калькирование и описательный перевод. При этом, определяющим при выборе перевода в любой ситуации является уместность: не к месту примененный прием будет неудачным.

Кроме того, было установлено, что на сегодняшний день доминирующим источником познания языка являются СМИ как самый доступный и актуальный ресурс получения информации. По аналогии, иностранный язык, транслируемый через СМИ, позволяет погрузиться в тонкости зарубежной культуры, необходимые как для точного перевода, так и для понимания, какие словосочетания и слова перевести дословно нельзя, к числу которых относятся реалии.

Как показало исследование, освещение российских реалий в англоязычной, преимущественно в американской, прессе и социуме прослеживается глубокий экспрессивный уклон, затрудняющий анализ их употребления в англоязычных медиатекстах. Соответственно, в большинстве рассмотренных медиатекстов (особенно информационно-аналитических) информация о России появляется либо в связи с событиями политической жизни США и Великобритании, либо как оценка внешнеполитической деятельности России с точки зрения интересов вышеупомянутых стран.

Однако было установлено практическое отсутствие значимых лингвокультурных различий между текстами британской и американской прессы в том, что можно назвать «стереотипным изображением российского общества»: по крайней мере, некий целостный образ России, конструируемый западной англоязычной прессой, просматривается достаточно отчетливо. Другими словами, как США, так и Великобритания выступают по отношению к России в роли монолитного лингвокультурного социума – англоязычного «Запада».

Таким образом, язык англоязычных СМИ – это живой язык, который приближает учащихся к реальной языковой среде, что является неотъемлемой частью человеческой жизни.

Следовательно, можно систематизировать российские реалии, употребляемые в англоязычном дискурсе о России (на материале прессы Великобритании и США) и в результате выделить следующие типы лексических единиц [5, c.10]:

1) Русские слова, ставшие интернационализмами (czar – царь, patriarch – патриарх, bolshevik – большевик, intelligentsia – интеллигенция).

2) Единицы онимической лексики, часто встречающиеся в международных новостях о России, понимание которых не вызывает особых затруднений для зарубежного читателя (the Kremlin – Кремль, the Duma – Дума, Putin – Путин).

3) Лексика, обозначающая понятия и предметы, присутствующие, как в англо-американской, так и в русской культурах, но отличающиеся в коннотативном контексте (narod – народ, babushka – бабушка, Moroz – Мороз), что и подчеркивается включением данных единиц в текст без перевода. Тем самым предполагается, что англоязычный читатель достаточно адекватно улавливает отличия значений этих русских слов от их английских соответствий, хотя не каждый.

4) Безэквивалентная лексика, обозначающая реалии российской жизни, не имеющие аналогов в англоязычной культурной традиции и использующаяся авторами для передачи «национального колорита» (yurodivy – юродивый, krysha – крыша, matryoshka – матрешка). Обычно подобные лексические единицы сопровождаются разъяснениями, данными непосредственно в тексте статьи, например:

 yurodivy, a holy fool licensed to speak truth to power: юродивый – это безумный, которому разрешено говорить правду, имеющую силу;

 the word krysha – literally, means “roof” in Russian but carries a kaleidoscope of other associations: an arrangement: слово крыша – дословно означает «крыша», но несет в себе калейдоскоп других ассоциаций: расположение.

Отдельно можно выделить обширный пласт лексических единиц, обозначающих реалии советской эпохи и постсоветского периода (zek – зек, gulag – ГУЛАГ, KGB – КГБ, siloviki – силовики, apparatchiki – аппаратчики). Данные единицы являются, как правило, элементами двух- или трехкомпонентных словосочетаний, содержащих политико-оценочные коннотации, способствующие своеобразной мифологизации СССР и постсоветской России, и зачастую сопровождаются идеологически обусловленной интерпретацией, например:

 the heavy KGB hand – тяжелая рука КГБ,

 a truculent but banal KGB view of the world – грубый, но банальный взгляд КГБ на мир,

 the mouldy bun of the Soviet history – заплесневелая булочка советской истории,

 looming Stalinist headquarters – надвигающийся сталинский штаб,

 Yeltsin’s drunken days – пьяные дни Ельцина.

5. Антропонимы и топонимы, встречающиеся в новостных текстах, рассказывающих о конкретных событиях и людях современной российской действительности. За редким исключением данные единицы практически незнакомы массовому зарубежному читателю и нуждаются в расшифровке. Например, имена и фамилии известных в России людей, но не в США или Великобритании:

 Mr. Navalny, an anticorruption crusader,

 Kseniya Sobchak, a glamour girl and television hostess;

 Boris Berezovsky, the former Kremlin insider turned political exile who is now Moscow’s biggest headache;

 Mr. Surkov, the former Kremlin «grey cardinal».

Отметим, что подобная «интерпретация» зачастую связана со стереотипами восприятия России на Западе и имеет негативную коннотацию.

Результаты анализы, наиболее оптимально рассмотреть статьи из англоязычной прессы, имеющие отношение к российской культуре. Данные тексты представляют дополнительный интерес еще и по той причине, что в них можно выявить влияние социокультурного менталитета носителей русского языка на восприятие английского культурного контекста.

Как показал анализ англоязычных медиатекстов, особенность российских реалий состоит в том, что это слова, которые нельзя семантизировать при помощи перевода, поскольку они не имеют устойчивых соответствий в других языках, не имеют смысловых соответствий в системе содержания, свойственных другому языку, иначе говоря, это слова, план содержания которых, невозможно сопоставить с какими-либо иноязычными лексическими понятиями. Было установлено, что в британских и американских СМИ российские реалии представлены, в основном, культуроспецифичной лексикой, а также собственными именами известных личностей и названиями.

Из 120-ти примеров приведенных в работе российских реалий большинство (75%) относятся к денотативному уровню, в меньшей степени реалии России представляются на коннотативном уровне – 16%. Метафорический и ассоциативный уровни представлены российскими реалиями в незначительной степени – 6% и 3% соответственно.

С точки зрения способов перевода, было установлено, что самыми эффективными являются: смешанный перевод – 45%, транслитерация – 29%. Это можно объяснить тем, что перевод российских реалий в текстах англоязычной прессы достаточно сложен, поэтому требует использования различных комбинаций приемов перевода. В меньшей степени для перевода российских реалий из текстов англоязычных СМИ используются: описательный перевод – 13%, приблизительный перевод – 10%, а калькирование применялось только в 3% случаев.

На основе проведенного анализа можно сделать вывод, что практика работы с медиатекстами выявляет наиболее употребляемые реалии и способы перевода этих реалий, что в результате способствует формированию и развитию социокультурной и лингвокультурной компетенций.

В этой связи следует отметить, что главной тенденцией современности стало стремление выстроить ориентированное на интересы людей, доступное для всех, направленное на развитие информационного общества. Особенно важно учитывать это в рамках системы образования.

Следовательно, современный мир требует от учащихся умения ориентироваться в информационных потоках, способности интегрироваться в них и творчески самореализоваться. Для вырабатывания у учащихся навыков саморегуляции, необходимо создавать медийную среду, в которой обучение, помимо приобретения знаний, умений и навыков, будет способствовать решению основных задач, необходимых для успешной социализации – рост самосознания и формированию коммуникативных компетенций. Но для этого необходимо сформулировать основные направления в школьном медиаобразовании, понимая, что между ними общего и чем они отличаются, подготовить соответствующих специалистов [45, c.18].

Так, последние изменения в системе образования в рамках ФГОС направлены на развитие ценностно-смысловой регуляции учащегося, что позволяет школьникам самостоятельно ставить перед собой новые познавательные цели и находить пути их решения. Медиаобразование призвано способствовать самореализации учащегося на основе деятельностного подхода, через осознание ценности своих действий. Только когда появляются смыслы, человек начинает применять знания, в том числе и владеть собственными интеллектуальными способностями.

Поэтому при обучении английскому языку в современных школах важно учитывать социокультурную компетенцию, то есть взаимодействие двух или более культур, а также языков. При этом в процессе обучения следует рассматривать социокультурные аспекты развития учащихся не только в одностороннем порядке, а в двустороннем. Другими словами, современное образование должно преследовать цель – воспитать патриотизм, чтобы учащиеся могли и хотели рассказывать о своей стране, о своих культурных реалиях.

Проведенный анализ УМК «Английский язык в фокусе» (Spotlight 8) позволяет заключить, что он соответствует требованиям Федерального государственного образовательного стандарта среднего образования к результатам освоения обучающимися образовательной программы.

Было выявлено, что рамках УМК «Английский язык в фокусе» (Spotlight) источники СМИ не конкретизированы, а представлены только в общем порядке. Кроме того, представленные медиатексты носят ознакомительный характер, что представляется недостаточным для развития у учащихся навыков работы с медиатекстами, а также формирования у них лингвокультурных и социокультурных компетенций.

В связи с этим, на наш взгляд, необходимо внедрять в процесс обучения непосредственное использование медиатекстов британских и американских СМИ, так как они являются образцом специфичной современной речи с высоким уровнем содержания лингвокультурных особенностей. Как было установлено, медиатексты дают учащимся возможность разнообразить учебный материал, представить его интересным, эффективным, аутентичным. Кроме того, с помощью данного вида текста, акцентируется внимание учащихся на культурологическом аспекте, реализовываются межпредметные связи.

Для этого был представлен пример проведения урока с использованием медиатекстов из англоязычной прессы с выделением примеров перевода российских реалий в американских и британских газетах на тему «Русская кухня».

При этом, следует отметить, что в практике изучения английского языка на сегодняшний день реалии, как эквиваленты российской культуры и языка, учащимися почти не употребляются. Как единицы безэквивалентной лексики, они зачастую не переводятся на английский язык, и поэтому учащиеся не знают, как их объяснить на иностранном языке. А для этого используются специальные способы перевода, наглядное использование которых можно увидеть в конспекте представленного урока.

Итак, можно сделать вывод, что в современных условиях развития медиаобразования назрела необходимость использования текстов статей из американских и британских СМИ непосредственно в процессе обучения учащихся среднего и старшего звеньев современных школ. При этом, на наш взгляд, в процессе обучения следует учитывать содержательные и лексические особенности британских и американских медиатекстов, структуру их построения, специфику насыщенности их безэквивалентной лексикой, что зачастую вызывает наибольшие затруднения в процессе перевода англоязычных текстов СМИ. Такая работа, на наш взгляд, поможет не только повысить эффективность формирования и развития лингвокультурной и социокультурной компетенции учащихся, но и будет способствовать саморазвитию самих педагогов, преподающих английский язык.

3. Балашова Е.Ф. Англоязычные медиатексты в контексте интерактивных приемов обучения.//Вестник МГУ, серия № 19 «Лингвистика и межкультурная коммуникация». – М: Проспек, 2015. – 178 с.

4. Бархударов Л.С. Язык и перевод: Вопросы общей и частной теории перевода / Л.С. Бархударов. – СПб.: Ленанд, 2016. – 240 с.

5. Беленкова Ю.С. Публицистический текст как объект хронологического перевода: автореф. дис. канд. филол. наук / Ю.С. Беленкова. – М.: Проспект, 2014. – 22 с.

6. Богуславская В.В. Моделирование текста: лингвосоцикультурная концепция. Анализ журналистских текстов. – М.: Проспект, 2016. – 280 с.

7. Брайант Дж. Основы воздействия СМИ / Дж. Брайант, С. Томпсон. - 2014. – 417 с.

8. Брыкина С.В., Широкова Д.А. – Эквивалентность перевода: лексематический аспект / С.В. Брыкина, Д.А. Широкова // Известия ПГПУ им. В.Г. Белинского. – 2016. – №27. – С. 230-235

9. Верещагин E.М., Костомаров В.Г. Язык и культура / Е.М. Верещагин, В.Г. Костомаров. – М.: Русский язык, 2014. – 256 с.

10. Верник А.Г Теория социальных медиа в работах Маршалла Маклюэна // Вестник №32 (352). – 2014. – С.16-19

11. Волков АЛ. Риторический аспект языка СМИ // Язык средств массовой информации: учеб.пособие для вузов / под ред. М.Н. Володиной. - М.: АльмаМатер, 2014. – 760 с.

12. Галченков А.С., Кузьмич Т.А. Медиаобразование в современной школе. - М.: научно-методический журнал. – №3. – 2014. – С. 39-41

13. Гальперин И.Г. Очерки по стилистике английского языка. Опыт систематизации выразительных средств / И.Г. Гальперин. – М.: Либроком, 2013. – 376 с.

14. Гвоздев А.Н. Очерки по стилистике языка / А.Н. Гвоздев. – М.: ОНИКс. 2015. – 407 с.

15. Гвоздович Е.Н. Безэквивалентная лексика: теория и практика перевода = Nonequivalent words: theory and practice of translation: учеб.-метод. пособие / Е.Н. Гвоздович. – М.: ТетраСистемс, 2013. – 128 с.

16. Добросклонская Т. Г. Медиалингвистика: системный подход к изучению языка СМИ : современная английская медиаречь: учеб.пособие. – М.: Наука, 2014. – 263 с.

17. Дубровский А.В. Интернет-журналистика в системе региональных СМИ // Журналистика в 2004 году. СМИ в многополярном мире : сб. материалов науч.-практ. конф. / Фак. журналистики МГУ им. М.В. Ломоносова. – М.: Проспект, 2015. – 269 с.

18. Дускаева Л.Р. Диалогическая природа газетных речевых жанров. Пермь, 2014. – 359 с.

19. Дускаева Л.Р. Интенциональность медиаречи: онтология и структура. Медиатекст как полиинтенциональная система. – СПб.: Питер, 2016. – С. 53-59

20. Елизарова Г.В. Культура и обучение иностранным языкам. – СПб.: КАРО, 2015. – 352 с.

21. Желтухина М.Р. Функции масс-медиального дискурса / М.Р. Желтухина // Жанры и типы текста в научном и медийном дискурсе: Межвузовский сборник научных трудов. – Орел, 2013. – С. 191-201

22. Жилавская И.В. Информальная медиасреда как фактор развития медиаобразования. // Сборник Всероссийской научно-практической конференции «Информационное поле современной России: практики и эффекты» - Казань, 2014. – С. 69-72

23. Жилавская И.В. Медиаобразование молодежной аудитории. – Томск: ТИИТ, 2014. – 322 с.

24. Житарюк М.Г. Лингвосоциокультурные модели: к вопросам содержания, структуры, значения медиатекста. – СПб.: Проспект, 2015. -255 с.

25. Зазнобина Л.С. Медиаобразование в школе. Как же выжить в мире СМИ. – М.: Альпана Паблишео, 2014. – С. 57-61

26. Засурский Я.Н. Медиатекст в контексте конвергенции // Язык современной публицистики: сб. статей. – М.: Флинта, 2016. – С. 34-38

27. Иванов А.О. Безэквивалентная лексика / А.О. Иванов. – СПб.: Филологический факультет СПБГУ, 2014. – 308 с.

28. Ильюшкина М.Ю. Теория перевода. Основные понятия и проблемы / М.Ю. Ильюшкина. – М.: Флинта, 2016. – 84 с.

29. Кемова К.В. Медиадискурс как объект междисциплинарного исследования // Вестник Нижегородского государственного лингвистического университета им. Н.А. Добролюбова. – 2015. – №18. – С. 34-42

30. Комарова Л.Н. Безэквивалентная лексика и способы ее перевода / Л.Н. Комарова // Научные исследования: от теории к практике : материалы X Междунар. науч.-практ. конф. (Чебоксары, 30 окт. 2016 г.). – Чебоксары: ЦНС «Интерактив плюс», 2016. – № 4 (10). – С. 141–143

31. Комиссаров В.Н. Теория перевода / В.Н. Комиссаров. – М.: Либроком, 2013. – 251с.

32. Кухаренко B.А. Лингвистическое исследование английской художественной речи / В.А. Кухаренко. – Одесса, 2013. – 211 с.

33. Латышев Л.К. Курс перевода. Эквивалентность перевода и способы ее достижения / Л.К. Латышев. – М.: Альпина Паблишер, 2013. – 198 с.

34. Леонтьев А.А. Психология воздействия в массовой коммуникации // Язык средств массовой информации: учеб.пособие для вузов / под ред. М.Н. Володиной. – М.: Альма Матер, 2015. – 760 с.

35. Лисицкая Л. Г. Медиатекст в языковом и функциональном аспектах // Вестн. ун-та Российской Академии образования. – № 3. – 2008. – С 34- 39

36. Лопатин В.Н. Информационная безопасность России: Человек. Общество. Государство. – СПб.: Проспект, 2015. – 433 с.

М.: Альпина Паблишер, 2014. – 417с.

37. Майданова Л.М., Колганова С.О. Практическая стилистика жанров СМИ. – Екатеринбург, 2016. – 334 с.

38. Мантуленко В.В. Образовательные возможности новых медиа. – Самара: Изд-во «Самарский университет», 2015. –116 с.

39. Маслова В.А. Лингвокультурология. – М.: Либроком, 2014. – 308 с.

40. Мележик К.А. Проблемы стандартных и нестандартных норм в национальной английской языковой ситуации // Ученые записки Таврического национального университета им. В.И. Вернадского. – Серия: «Филология. Социальные коммуникации». – Симферополь: ТНУ, 2014. – Т. 24 (63). – №4. – Ч. 1. – С. 475-481

41. Меняйло В.В., Кравченко С.В., Кузнецова Е.О. Классификация историзмов английского языка с целью интенсификации чтения аутентичных текстов исторической тематики / В.В. Меняйло, с.В. Кравченко, Е.О. Кузнецова // Вестник СПбГУ. – 2015. – Сер.9. – Вып. 1. – С. 93-99

42. Мечковская Н.Б. Язык и общество // Общее языкознание / под общ.ред. А.Е. Супруна. – Минск: Высшая школа, 2013. – 335 с.

43. Минасова С.Г. Язык и медиокультурная коммуникация. –М.: Слово 2017. – 624 с.

44. Назаров М.М. Массовая коммуникация в современном мире: методология анализа и практика исследований. – М.: Проспект, 2014. – 240 с.

45. Нелюбин Л.Л., Кузьменко Е.Л. Отражение национально- культурной специфики народа-носителя языка // Межкультурная коммуникация и перевод: материалы межвуз. науч. конф. – М.: МОСУ, 2014. – С. 17–24.

46. Нижнева Н.Н., Нижнева-Ксенофонтова Н.Л. Профессиональная подготовка переводчиков / Н.Н. Нижнева, Н.Л. Нижнева-Ксенофонтова // НИР, Современная коммуникативистика. – 2013. –№2. – С. 45-50

47. Осин А.В. Мультимедиа в образовании: контекст информатизации. – М.: Агентство «Издательский сервис», 2014. – 320 с.

48. Ощепкова В.В. Учебное пособие по страноведению: США / В.В. Ощепакова. – М.: Новая школа, 2015. – 204 с.

49. Павлова Д.Д. Безэквивалентная лексика на страницах газеты «Вечерний Гродно» / Д.Д. Павлова // Молодой ученый. – 2015. – №11. – С. 273-275

50. Паршин А. Теория и практика перевода / А. Паршин. – М.: Либроком, 2013. – 488 с.

51. Пиванова Ю.Е. Важность применения материалов СМИ при обучении иностранному языку // Молодой ученый. — 2018. — №20. — С. 407-409

52. Прозоров В.В. Власть современной журналистики, или СМИ наяву. – Саратов: Изд-во Сарат. ун-та., 2014. – 240 с.

53. Рецкер Я.И. Теория перевода и переводческая практика. Очерки лингвистической теории перевода / Я.И. Рецкер. – М.: Альпина Паблишер, 2017. – 244 с.

54. Святова М.И. Субстандартная лексика в английском и русском языках // Вестник МГОУ. – Серия «Лингвистика». – М.: Изд-во МГОУ, 2016. – № 4. – С. 86-91

55. Сдобников В.В., Петрова О.В. Теория перевода / В.В. Сдобников, О.В. Петрова. – М.: АСТ, 2017. – 320 с.

56. Селевко Г.К. Медиаобразование защита от манипулирования сознанием //Народное образование. – №9. – 2015. – 146 с.

57. Семина М.Ю., Трофимова Н.А. Способы перевода безэквивалентной лексики с английского языка на русский в текстах экономической тематики // Rhema. Рема. Языкознание. – 2013. – № 4. – С. 67-71.

58. Сепир Э. Язык, раса, культура // Избранные труды по языкознанию и культурологии. – М.: Прогресс, 2013. – 276 с.

59. Солганик Г.Я. К определению понятий «текст» и «медиатекст» // Вестник Московского университета. Журналистика. – № 2. – 2015. – С. 76-80

60. Солганик Г.Я. О новых аспектах изучения языка СМИ // Вестник Московского университета. Серия 10 «Журналистика». – № 3. – 2015. – С. 31-38.

61. Соломина А.В. Средства выражения категории культуроспецифичности в аналитических медиатекстах США и Германии. // Известия РГПУ им. А.И. Герцена. – 2015. – №120. – С. 184-189

62. Тарасов Е.Ф. Язык как средство трансляции культуры / Е.Ф. Тарасов. – М.: Проспект, 2014. – 154 с.

63. Телень Э.Ф., Полевая М.Ю. Язык английской и американской прессы / Э.Ф. Телень. – М.: Высшая школа, 2016. – 119 с.

64. Фатеева И.А. Медиаобразование: теоретические основы и практика реализации. – Челябинск, Челябинский государственный университет, 2017. – 270 с.

65. Федоров А.В. Медиаобразование вчера и сегодня. М.: Изд-во МОО ВПП ЮНЕСКО «Информация для всех», 2016. – 234 с.

66. Федоров А.В. Медиаобразование, медиаграмотность, медиакритика и медиакультура // Высшее образование в России. – №6. – 2015. – С 38-39

67. Федоров А.В. Медиаобразование: история, теория и методика. – Ростов н/Д.: Изд-во ЦВВР, 2015. – 559 с.

68. Федоров А.В. Основы общей теории перевода (лингвистические проблемы) / А.В. Федоров. – М.: Проспект, 2015. – 416 с.

69. Федоров А.В. Развитие медиакомпетентности и критического мышления студентов педагогического вуза. – М.: Изд-во МОО ВПП ЮНЕСКО «Информация для всех», 2017. – 616 с.

70. Федоров А.В., Челышева Н.В. Медиаобразование в России: краткая история развития. – Таганрог: Кучма, 2014. – 314 с.

71. Хакимова Ш.Р. Приемы перевода интернациональных реалий // Филология и лингвистика в современном обществе: материалы II Междунар. науч. конф. – М.: Буки-Веди, 2014. – С. 179-181

72. Чернышова Т.В. Модель когнитивно-речевого взаимодействия в сфере массовой газетной коммуникации: детерминационные факторы // Жанры и типы текста в научном и медийном дискурсе. – Орел. – 2018. – С 59-63

73. Чичерина Н.В. Медиаграмотность как одна из ключевых компетенций современного специалиста. Реформа системы высшего образования в сфере гуманитарных и социальных наук: проблемы и перспективы –США и Россия: материалы междунар. Конф,СПб.: Изд-во РГПУ им. А.И. Герцена, 2016. – 254 с.

74. Шмелева Т.В. Медиатекст: парадоксы авторского начала // СМИ в современном мире. – СПб.: СПбГУ, 2014. – 65 с.

75. Якуба Я.О. Изучение медиатекста в семиотике: методологические аспекты. – № 14. – 2018. – С. 33-36

76. «The Guardian» – ежедневная газета в Великобритании. [Электронный ресурс] – Режим доступа: https://www.thegu**dian.com/. – 02.01.2019

77. «The Washington Post» – ежедневная газета в США. [Электронный ресурс] – Режим доступа: https://www.washi**tonpost.com/. – 03.01.2019