«Малая проза и. бунина»

С появлением последних работ, посвященных прозаическому и поэтическому творчеству писателя, можно констатировать, что в изучении наследия И.А. Бунина наметился новый этап, связанный с углублением и расширением исследовательского поля, поиском новых ракурсов и подходов к изучению прозы писателя. Однако, до сих пор спорными остаются вопросы, касающиеся определения авторской позиции писателя, наследования им традиций русской и мировой литературы, жанрового своеобразия произведений разных периодов и др. Более того, в рамках исследовательского поля традиционно оказываются известные крупные произведения И.Бунина, в то время как малая проза рассматривается как дополнение к основному творчеству, как объяснение творческой лаборатории писателя, как комментарии к его большим произведениям.

Малая проза в современном литературоведении – очень распространённый термин, обозначающий совокупность прозаических жанров малой формы. Малую прозу представляют новеллы, миниатюры, дневники, письма, черновые наброски, записи лекций и бесед. Список можно было пополнить специфическими малыми жанрами: фрагментами, статьями в журналах, эстетическими трактатами и т.д.

Так или иначе, все произведения малой прозы, как правило, тесно связаны с романным творчеством писателя. В различных работах, анализирующих проблематику и поэтику малой прозы, часто опускается вычленение её жанровых разновидностей, либо жанровые определения, даваемые тем или иным произведениям, оказываются малоубедительными и неточными. Безусловно, размер или объём произведения диктовал определённые условия автору при распределении фабульного материала, построения сюжета и др. Большая форма располагает другими возможностями, поскольку оперирует большим пространством. Малый объём диктует своеобразные принципы поэтики, конкретные художественные приёмы. Прежде всего это отражается на свойствах литературной изобразительности. Для малой формы в высшей степени характерен режим экономии, в нём не может быть длинных описаний. Для писателя важно не только отразить духовный мир во всей его полноте, но и воссоздать определенный эмоциональный фон. В композиции любой малой формы важна концовка, которая носит характер либо сюжетной развязки, либо эмоционального финала.

Ориентироваться в процессах эволюции жанров малой прозы и нескончаемом разнобое жанровых обозначений непросто. Попытка установления систем жанровых типологий будет всегда сохранять «опасность субъективизма и случайности» (Ю.В.Стенник). Общеизвестно, что «чистые» жанры в русской литературе обнаружить непросто. Существует, бесспорно, некий набор жанровых признаков, которые более или менее являются неизменными. Однако, некоторые черты различных жанров могут совпадать. Например, объём новеллы даёт повод отождествлять её с рассказом. Иногда новеллу считают разновидностью рассказа (Л.С.Выготский).

Наиболее распространённой малой формой является рассказ. Именно рассказ становится эквивалентом понятия «малая проза». По сравнению с романом рассказ значительно короче, в нём малое количество персонажей, повествование сосредоточено вокруг одного или нескольких эпизодов, характеры не отличаются полнотой раскрытия, но раскрываются они в динамичном столкновении. Немаловажную роль играют существующие литературные и культурные традиции.

Именно жанр рассказа как наиболее мобильный откликается на основные особенности историко-литературного процесса, на события, происходящие в современной общественной жизни, психологические движения и перемены во внутренней жизни человека.

Бунинский рассказ представляет собой особое явление. С одной стороны его можно рассматривать в контексте всего творчества, либо как некий подготовительный этап к созданию «большой» прозы, с другой стороны, рассказы Бунина, их собственно жанровое содержание, представляют собой самостоятельное феноменальное явление, в котором заложена мировоззренческая основа творчества И. Бунина. Наличествующие исследовательские работы посвящены особенностям творчества писателя в целом, но они не составляют цельной панорамы развития жанра рассказа. К сожалению, отсутствует также и чёткая дифференциация жанровых определений малой прозы И. Бунина, чьи произведения будут рассматриваться в работе. Это придаёт особую актуальность изучению судьбы малых жанров в творчестве писателя. Таким образом, актуальность исследования определяется, во-первых, необходимостью обобщения и дальнейшего осмысления малой прозы И. Бунина, которая нашла свое яркое воплощение в жанре рассказа, во-вторых, попыткой систематизировать малую прозу писателя, созданную в дореволюционный период – время становления писательской манеры. За рамками исследования остается эмигрантский период творчества, заслуживающий, на наш взгляд, отдельного внимания.

Объектом исследования является художественное творчество русского писателя И. Бунина. Предметом – малая проза И. Бунина, динамика ее развития.

Цель исследования определяется стремлением исследовать особенности функционирования малой прозы И.Бунина. Для достижения поставленной цели необходимо решить следующие задачи:

- изучить и систематизировать материал по теме исследования;

- выявить и проанализировать тематическое и идейно-художественное своеобразие произведений малой прозы;

- выделить главные мотивы малой прозы Бунина;

- на основе анализа программ по литературе выделить методические аспекты преподавания в школе произведений И. Бунина в 5 – 11 классах.

Научная новизна работы заключается в том, что малая проза И. Бунина исследуется в соотношении с предшествующей традицией. Малая проза рассматривается не изолировано, но как составляющая часть творчества писателя в целом. Кроме того новизна обеспечивается самим литературным материалом: с теоретико-литературной точки зрения рассматриваются не только известные, но и малоизвестные произведения, которые ранее не становились предметом серьезного филологического анализа. По нашему мнению, в малой прозе И. Бунина важны не только жанровые изменения, но и их содержание. Поэтому при анализе обе стороны необходимо рассматривать в их взаимосвязи.

Теоретическая значимость работы заключается в том, что в результате проведенной работы были сформулированы выводы и положения, сделанные на конкретном материале бунинского творчества. Они касаются особенностей поэтического видения, идейно-тематического своеобразия произведений малой прозы И. Бунина.

Практическая значимость исследовательской работы состоит в возможности использования ее основных положений и выводов в вузовском преподавании истории русской литературы начала XX века, при чтении спецкурсов по теории и истории литературы, в частности, по творчеству И.Бунина, на практических занятиях по анализу и интерпретации художественного текста, в школьном преподавании русской литературы.

Методологическую основу предлагаемого исследования составили исследования по теории и истории литературы, исследования, посвященные проблемам теории малого жанра, а также атрибуции жанра рассказа И.А. Бунина. Учитывались работы И. Тюпы, А. Н. Веселовского, В. Я. Проппа, Л. Я. Гинзбург, И.В. Силантьева, О. Н. Михайлов и др.

Методы исследования. Исходя из поставленной цели и определения ряд задач, в работе применялся комплекс методов, необходимых для реализации исследования: биографический, позволяющий рассматривать как определяющие моменты творчества И. Бунина; формальный, предполагающий рассмотрение формы текста, как носительницы его художественной специфики; сравнительно-сопоставительный метод, дающий возможность сравнивать художественный тексты.

Структура выпускной квалификационной работы. Работа состоит из введения, трех глав, заключения и списка использованной литературы.

Во введении определяются актуальность, цель и задачи, предмет, объект, методы, методологическая основа, научная новизна, теоретическая и практическая значимость исследования, структура работы.

Первая глава – «Малая проза И. Бунина: становление и особенности развития» – посвящена рассмотрению общей характеристики малой прозы И. Бунина.

Во второй главе – «Идейно – тематическое своеобразие малой прозы И. Бунина» – рассмотрены рассказы И.Бунина, созданные в 1900-1920-ые годы. Анализируется тематическое своеобразие, основные мотивы, традиции и новаторство произведений малой прозы писателя.

В третьей главе – «Актуальные проблемы изучения творчества И. Бунина в школе» анализируются рабочие программы по русской литературе для 5 – 9 классов, определяются методические рекомендации изучения малой прозы И.Бунина.

В Заключении подводятся общие итоги работы.

Список использованной литературы включает 72 наименования.

Прозу Бунин начал писать, будучи автором многих стихотворений и через четыре года после опубликования первого из них. И после рассказов о деревне дореволюционная критика ставила Бунина-поэта выше Бунина-прозаика [20]. Лишь после появления «Деревни» и «Суходола» стала очевидна несправедливость подобных оценок. Время внесло дальнейшие поправки в определение таланта Бунина. В историю русской литературы Бунин вошел, прежде всего, как крупнейший мастер прозы.

Чехов сказал как-то Бунину: «Вам хорошо теперь писать рассказы, все к этому привыкли, а я пробил дорогу к маленькому рассказу…» [21, 18]. Чехов надолго предопределил развитие этого жанра. Однако Чехов и Бунин развертывали малые жанры прозы разными путями. Чехов «демократизировал» прозу, добившись предельной простоты и доступности ее восприятия. Бунин же «аристократизировал» прозу, стремясь к мерной интонации, к высокой степени эстетизации действительности. Бунин открыто защищал свою позицию в монологах – раздумьях своего лирического героя, перемежая риторические вопросы с утверждением самоцельности жизни человеческого духа: «…жизнь дана для жизни, и нужно только одно, – непрестанно облагораживать и возвышать это «искусство для искусства…» Этой же цели служили и метафоры бунинских лирических произведений – символы состояний его души» [47].

Пожалуй, не было художника в истории русской литературы дооктябрьской эпохи так страстно увлеченного поисками смысла жизни и человеческого существования. Лирически-взволнованное и предельно пластическое изображения предметного мира и человеческих характеров неизменно соединено в его поэтике с глубокой философичностью и аналитизмом, с обилием медитаций и образно-ассоциативных связей.

Бунин решительно отошел от своего сочувственного взгляда на «утилитарное искусство». Манера его изложения аморфна, зыбки контуры. Присутствует в его произведениях особая бунинская настроенность, окрашивающая изображаемое в минорные «осенние» тона. Настроение светлой печали становится рефреном в картинах природы, авторских отступлениях, размышлениях героев. Слова во фразе расположены, но по определенному сложному внутреннему рисунку. Бунин выявляет в нескольких строках «код» повествования. Он сознательно сдвигает фабульный центр рассказа, из финала или кульминационного момента переносит его в начало. Внимание читателей от внешней интриги устраняется, весь интерес сосредоточен на внутреннем, психологическом смысле событий [19].

На первый взгляд простая и свободная композиция, лишенная интриги и резкого столкновения характеров, в то же время густо насыщена контрастными противопоставлениями мотивов и ситуации, эпизодов и картин жизни. Сложна и прихотлива словесно-речевая структура бунинского повествования с присущей ей тонким взаимопроникновением голосов автора и героев, зачастую не отграниченных друг от друга ни особенностями лексики и фразеологии, ни характером экспрессивно-речевых форм. В ткани произведений И. Бунина очень тесно переплетаются факты и их восприятие, становятся неразличимыми переходы от одного к другому [32].

Несмотря на то, что И. Бунин быстро определился с кругом излюбленных тем, его творчество не совсем быстро развивалось. Ровность мастерства была достигнута позднее, когда появилась цельная реалистическая система. В конце 90-х годов XIX в. бунинское творчество, при единстве миросозерцания, отличается крайней художественной неравноценностью. После юношеского рассказа «Федосеевна» – о нищей больной старухе, выгнанной дочерью из дома. В данном рассказе молодой писатель нарисовал крестьянскую душу в «беспощадных» традициях русского реализма, после него появляется очерк «Мелкопоместные». Данное произведение мало чем отличается от бытовых очерков начала века, наводнявших местные провинциальные газеты, рядом с рассказом об одном из последних из могикан дворянства – «В поле» – мы видим наивную романтическую легенду «Велга» (1895 г.), рассказ о девушке, которая гибнет ради спасения любимого.

Примыкая к реалистическому направлению, бунинская проза уже с первых произведений идет в общем русле внимания к эпическому мышлению и одновременно к концентрированию личностного самосознания. При этом Бунин обращается к самому ходовому жанру эпохи – рассказу, но с постепенным возрастающим интересом к повести. Уже в рассказе заметны собственно бунинские принципы построения целостной картины мира, которая держится на своеобразном, поддерживаемом лирическом обобщении, вбирающим все: и характер, и событие, выводя их на уровень общечеловеческого [45].

Принцип сопряжения в прозе И. Бунина выдает присутствие эпического начала, к которому развернуто личностное сознание повествователя или героя. Однако сосредоточенность бунинского героя на себе несколько иная, скажем, более интенсивная. Для Толстого, например, индивидуально-неповторимой в личности все-таки была, прежде всего, ее духовность. Для Бунина чрезвычайно важна эмоционально-чувственная основа личности. Внутренний человек в его героях лишь тогда «прозревает», когда в глубинах своего «я» почувствует присутствие вековечной связи не просто с природой, но и с другими людьми, отдельным человеком [25].

Для творческого периода 1890-1900-х гг. характерны интенсивные художественные и интеллектуальные искания писателя. Бунин активно изучает западноевропейскую литературу и философию, переживает период увлечения толстовством и народническими идеями. Это нашло отражение в напечатанном в «Русском богатстве» рассказе «Танька». В конце 1893 г. он впервые встречается со Л.Толстым, о духовных исканиях которого уже в эмиграции Бунин напишет в художественно-философском эссе «Освобождение Толстого». В 1895 г. завязывается близкая дружба с Чеховым, а весной 1899 г. он знакомится с Горьким, напряженные личные и творческие взаимоотношения с которым, включая и временное участие Бунина в «Знании», продлятся до 1917 г. В 1903 г. за перевод «Песни о Гайавате» писатель был удостоен Пушкинской премии [34].

В бунинском наследии 1890 – 1900-х гг. важнейшее место занимает поэзия, одной из вершин которой стала пейзажно-философская поэма «Листопад». Лирические медитации активно проникают и в малую прозу Бунина этих лет, предопределяя развитие особого жанра лирико-философского рассказа и окрашивая как бытийные раздумья художника, так и его прозрения, касающиеся национального характера, исторических судеб России. Данная разновидность жанра прослеживается в рассказах «Перевал», «Сосны», «Мелитон», «Антоновские яблоки», «Святые горы», «У истока дней» и др. Рассказ «Сосны» открывается пейзажем: «Вечер, тишина занесенного снегом дома, шумная лесная вьюга наружи… Утром у нас в Платоновке умер сотский Митрофан…» (Бунин. Сосны). И потом о герое ни слова. Дается пейзажная зарисовка, мир звуков снежного бора: «к высоким жалобным нотам ветра», «с снежными вихрями», «ураган…на снежных крыльях…» (Бунин. Сосны).

Реалистический портрет Митрофана в рассказе И. Бунина «Сосны» раскрывает материальное положение героя и цельность его натуры. От всей его фигуры веет свежестью, простотой, непритязательностью и первобытной силой: «Это был высокий и худой, но хорошо сложенный мужик, легкий на ходу, стройный, с небольшой откинутой назад головой и бирюзово-серыми глазами. Зиму и лето его длинные ноги были аккуратно обернуты серыми онучами и обуты в лапти, зиму и лето он носил коротенький изорванныйц полушубок. На голове у него всегда была самодельная заячья шапка шерстью внутрь. И как приветливо глядело из-под этой шапки его обветренное лицо с облупившимся носом и редкой бородкой» (Бунин. Сосны).

Бунин подробно характеризует миропонимание, жизненную философию Митрофана, выражая взгляды крестьян на жизнь. Он не жалуется на нужду. Терпеливо, покорно, беспрекословно переносит Митрофан трудности. Автор запечатлевает такие черты русского крестьянства, как выносливость, благожелательное отношение к жизни.

Искания Бунина в сфере бессюжетной лирической прозы, с одной стороны, роднили его с опытом зрелого Чехова, а с другой – включались в контекст жанровых новаций эпохи – эпохи модернизма. У Бунина импрессионистический поток образов, объединенных внутренними ассоциативными связями, сочетается с их предметно-бытовой и исторической достоверностью. Жанрообразующими факторами выступают здесь импрессионистическая «прерывистость» повествования, соединение далеких временных планов, музыкально-ритмическая насыщенность языка, символическая емкость деталей-лейтмотивов.

Для прозы Бунина раннего периода характерен лирический стиль, живописное воспевание природы. Он глубоко чувствовал ее красоту, превосходно знал быт и нравы деревни, ее обычаи, традиции и язык. Бунин - лирик.

Рассказы Бунина 1890-х гг., созданные в традициях реалистической литературы XIX в., открывают мир деревенской жизни. С безжалостной правдивостью автор рассказывает о жизни интеллигента-пролетария с его душевными смутами, об ужасе бессмысленного прозябания людей «без роду-племени» («Привал», «Учитель», «Вести с родины»).

В1900-х гг. лирический стиль прозы Бунина меняется. Она приобретает, наряду с живописностью, более строгай характер, наполняется пессимистическим настроем во взглядах на перспективы народной жизни.

Мировосприятие Бунина результат его глубокого внутреннего разлада с миром, следствие неустроенности, бесприютности в условиях окончательного распада дворянской общности и патриархально-дворянского уклада жизни. В этих условиях и появилось то иллюзорное представление «страшного одиночества», которое так гордо страдальчески поэтизировал Бунин, отстаивая свою внутреннюю свободу и право писать, как хочется [28]. «Я не портной, чтобы прилаживаться к сезонам., – пишет Бунин 16 июля 1900 г. Н.Д. Телешову. – Хотя, конечно, тяжко, когда ты увлекаешься, положим, шекспировскими изящными костюмами, а все ходят в широчайших и пошлейших портках и глумятся над тобою. Как ни кинь, все тяжко одиночество - во всех родах. Вот и надо писать об этом» [54, 384].

Оригинальность молодого автора проявляется не только в стремлении создать новый не апробированный до него жанр бессюжетного рассказа, усилить авторское начало в повествовании, выработать свои собственные принципы авторских оценок изображаемого, но и в дальнейшем сближении субъективного и объективного, эпического и лирического начал в повествовании.

Бунин был современником крупных исторических событий, породивших волну романов. Но в творчестве самого Бунина эти события никак не отразились. В крупных эпических произведениях Бунину свойственен скорее «новеллистический» склад дарования. По бунинскому признанию краткости его научили стихи [38].

Бунинская проза конца 1890-х – начала 1900-х гг. все более превращалась в единый лирический монолог с устойчивой символикой образов (леса – снега – пустыня – туман), на фоне которых раскрывается настроение лирического героя в прозе.

Поэзия и проза все более сближаются, обнаруживая тяготение к некоему «синтетическому» жанру. Многие произведения рубежа веков пронизаны пессимизмом, усиливающимся с ощущением обреченности дворянского класса.

Эгоцентризм эстетического мышления Бунина с его поэтизацией, отъединенной от мира личности, как раз и сближал его лирическую прозу с символистской литературой второй половины 1890-х годов [11].

1.2. Жанровое своеобразие и основные мотивы

ранних рассказов И. Бунина

Первые прозаические произведения Бунина появляются в начале 90-х годов XIX века. Многие из них по жанру – лирические миниатюры, напоминающие стихи в прозе. Поэзия как бы ведет за собой прозу писателя, которая приобретает у него своеобразный лирический характер, содержит особое чувство ритма.

В 1897 году выходит первая книга рассказов, куда вошли рассказы «Вести с родины», «На край света», «Танька» и другие. Основная тема этих произведений – нищая, разоренная крестьянская Россия. Он пишет о новых капиталистических отношениях, о деревне, в которой царствует голод и смерть, о физическом и духовном увядании дворянства. Беспросветна и печальна судьба обедневшего под напором жестокой цивилизации поместного дворянства. Бунин видит идеал жизни в патриархальном прошлом с его старосветским благополучием. Чувство безысходной грусти и сожаления вызывает у автора запустение и вырождение дворянских гнезд, нравственное и духовное оскудение их хозяев. Лирической эпитафией прошлому звучит рассказ «Антоновские яблоки» [19].

В отличие от стихов, в своих рассказах Бунин разрабатывал преимущественно общественные темы. По своему жанровому своеобразию, по своей структуре рассказы Бунина зачастую напоминали его стихотворения, являлись своеобразными стихотворениями в прозе. Таков, например, рассказ «Перевал», в котором описания природы перемешиваются с размышлениями о своей судьбе героя рассказа — путника, бредущего по горам.

«Перевал» представляет собой небольшое аллегорическое стихотворение в прозе, отражающее бунинское восприятие жизни и своего места в ней.

По жанру рассказ является лирико-созерцательной новеллой. Она бесфабульна, а в центре композиции стоит авторское «я». Описание природы в рассказе смешивается с размышлениями о собственной судьбе бредущего по горам к перевалу путника.

Слово «перевал» в рассказе наряду со своим прямым значением имеет также переносное значение. Перевал – это жизненные трудности, которые приходится преодолевать каждому человеку: «горести, страдания, болезни, измены любимых и горькие обиды дружбы». Написанное на рубеже столетий произведение отражает тревогу Бунина за судьбу России в XX веке, писатель предвидит суровый и трудный переход в новое время [24].

В «Перевале» Бунин мастерски отразил тончайшие нюансы настроения и сокровенные душевные переживания героя. Писатель передает всю гамму чувств, охватывающих путника на пути к перевалу. Бредя по горам, герой ощущает усталость и напряжение, сменяющиеся жутью от таинственной окружающей обстановки. Страх уступает место отчаянию от осознания своего одиночества и безнадежности. На смену этим чувствам приходят злобная решимость сопротивляться трудностям и спокойная покорность всему тому, что придется вынести на пути. При достижении цели, на перевале путника охватывает безразличие: «Вот наконец и перевал. Но мне уже все равно» (Бунин. Перевал). В миниатюре отчетливо проявляются характерные для бунинского творчества мотивы одиночества и беспомощности перед хаосом мироздания и жизненными бурями. Образ дороги в «Перевале» воплощает жизненный путь человека, полный случайных встреч, различных впечатлений и рожденными ими размышлений.

В рассказах Бунина, как и в его стихах, отведено много места природе, и она всегда органически связана с психическим миром героев. Природа вносит оптимистическую ноту в духовный мир человека, погруженного в грустные размышления о своей жизни. Картины природы у Бунина всегда лирически окрашены; в них отчетливо проступают традиции выдающегося мастера русского пейзажа Тургенева [27]. «Очертания полей, — читаем, например, в рассказе «На хуторе» (1892 г.), — едва-едва обозначались теперь в ночном сумраке. Сумрак стал гуще, и звезды, казалось, сияли выше. Отчетливее слышался редкий крик перепелов. Свежее пахло травою. Он легко, свободно вздохнул полной грудью. Как живо чувствовал он свое кровное родство с этой безмолвной природой!» (Бунин. На хуторе).

В ранних рассказах Бунина выступают образы «маленьких» людей, крестьян. Героиня рассказа «Танька» — бедная крестьянская девочка; с детских лет она знала только горе, нужду; надолго запомнилось ей, как продавали родители последнюю лошадь. Писатель вызывает сочувствие к бедной девочке. Но он не склонен делать какие-либо социальные выводы из нарисованной им картины. Весьма показательна развязка рассказа. Голодная Танька убегает из избы, чтобы не просить «картох» у матери, и по дороге встречает барина. Барин Павел Антонович берет Таньку с собой в имение, кормит ее сладостями, водит по всем комнатам, «заставляет для нее играть часы». Автор переносит центр внимания на внутренний мир доброго барина. «Все теплей становилось в его старческом сердце, когда он кутал в мех оборванного, голодного и иззябшего ребенка» (Бунин. Танька). В рассказе всячески подчеркиваются добродетель, высокие душевные качества помещика. Наблюдаемые им картины голода и нищеты приводят его к своеобразному покаянию. Он вспоминает своих богатых племянниц, живущих во Флоренции, и у него возникает контрастное сопоставление: «Танька и Флоренция».

Таким образом, здесь в роли носителя идей общественной справедливости выступает добрый барин; видя нищету крестьянства, он готов осудить и свой класс, и его культуру, которая непонятна и чужда «обитателям деревушек». Этот мотив мы встречаем и в рассказе «Вести с родины». Помощник директора опытного поля Волков вспоминает о своем друге детства, сыне служанки, Мишке Шмыренке. Он вспоминает, как постепенно расходились их пути с Мишкой; как его самого повезли в гимназию в город, а Мишка остался в деревне, стал крестьянином. Узнав, что Мишка умер с голоду, Волков впадает в покаянное настроение и готов осудить свою научную работу: «Коллекции, гербарии. «Кормовая свекловица». Какая галиматья!» (Бунин. Вести с родины).

Вопрос о социальном неравенстве дворян и крестьян Бунин пытался решать со своей классовой, дворянской позиции.

Уже в первых рассказах он высказывал не новую, реакционную мысль об общности судеб дворянства и крестьянства, о том, что им в одинаковой мере грозит гибель. Такая позиция Бунина содержала в себе своеобразную антикапиталистическую тенденцию и объяснялась конкретной исторической обстановкой. В условиях наступавшего капитализма писатель настойчиво пытался связывать судьбу крестьянства с судьбой дворянства, обосновывал необходимость единения двух классов общества, одинаково, по его мнению, противостоящих капиталистическому разорителю. Жалость к «меньшему брату» у Бунина соединяется с жалостью к собственному классу, вытесняемому историей.

Бунин показывает крестьянство как силу, глубоко враждебную новому, буржуазному укладу. Это представление сказалось уже в рассказах «Руда» (1900 г.) и «Новая дорога» (1901 г.), имеющих определенный философский смысл. Железная дорога, проведенная среди вековых сосен и берез, как бы символизирует новую, враждебную силу, несущую деревне разорение. Писатель рисует испуг крестьян перед грубой силой капитализма, все более и более наступающей на привычный уклад жизни. Старая деревенская жизнь разрушается. Новый хозяин вторгается в деревню.

«Вот новые люди стали появляться на степи. Все чаще приходят они по дороге из города и располагаются станом у деревни. Ночью они жгут костры, разгоняя темноту, и тени далеко убегают от них по дорогам. Люди без сожаления топчут редкую рожь, еще вырастающую кое-где без сева, без сожаления закидывают ее землею, потому что ищут они источников нового счастья, — ищут их уже в недрах земли, где таятся талисманы будущего», — так кончается рассказ «Руда» (Бунин. Руда).

Бунинское народолюбие и его тоска по уходящему прошлому имеют общий корень — страх перед капитализмом. Бунин изображает голод и запустение в деревнях и вспоминает о «добром, старом времени», когда мужик имел якобы хорошую, спокойную жизнь. Эта мысль сквозит в лирическом рассказе «Антоновские яблоки», который вместе с рассказами «Байбак», «Руда», «Скит», «Новый год» должен был составить книгу с симптоматическим заглавием — «Книга эпитафий». Для всех этих рассказов характерны мотивы грусти по уходящей в прошлое патриархальной жизни старой феодальной деревни.

Для произведений малой прозы Бунина характерна простая и свободная композиция. Она лишена интриг и резкого столкновения характеров, в то же время густо пропитана контрастными антитезами мотивов и ситуации, картин и эпизодов жизни. Словесно-речевая структура бунинского повествования сложна и прихотлива. В стержне произведений Бунина очень тесно переплетаются факты и их восприятие, становятся неразличимыми переходы от одного к другому.

Изображение русского крестьянства и разорявшегося мелкопоместного дворянства – это основные тематические линии рассказов Бунина. Между этими линиям существует теснейшая связь, которая обусловлена авторским отношением к жизни своей среды и крестьянства. Раскрытие данных тем автор осуществляет не через привычное развертывание фабульных и сюжетных мотивов, а через передачу настроений лирического героя, через развернутые картины природы, совершенно вытесняющие действие, движение событий.

Пафос творчества Бунина вряд ли верно видеть только в трагизме его мировосприятия. Идеальные устремления его героев, как и самого автора, лежат скорее в плоскости «примирения с жизнью», утверждения самооценности каждой человеческой жизни и «заповеди радости». Бунин ратовал за это и тогда, когда отмечал «дряблость чувств» своего современника, переставшего «чувствовать настоящую любовь и настоящую страсть» и разучившегося «ценить радость жизни» [34].

В своих записях поздних лет Бунин отмечал: «Мы живем всем тем, чем живем, лишь в той мере, в какой постигаем цену того, чем живем. Обычно эта цена очень мала: возвышается она лишь в минуты восторга – восторга счастья или несчастья, яркого сознания приобретения или потери; еще – в минуты поэтического преображения прошлого в памяти» [17, 90].

Здесь по существу определены главные творческие убеждения писателя – его видение мира и человека, принципы отбора и художественного преобразования жизненного материала. Бунину важно взять те моменты, когда у героя до предела обострено и обнажено непосредственное чувство жизни, поэтически просветлять их взором память ради того, чтобы художественно возвысить бытия, «цену того, что мы живем».

Избранный Буниным малый жанр – рассказ или короткая повесть – в небольшой степени отвечает этим устремлениям писателя (принцип «мгновения» жизни, «сгущения» и концентрированного напряжения в форме повествования). И это не просто жанр верно избранный, но и им, Буниным, творчески обогащенный, по-своему пересозданный – рассказ, синтезирующий в себе поэтическое и прозаическое, лирическое и эпическое, субъективное и объективное. Соотношение их в произведениях Бунина на протяжении его творческого пути меняется. Лирическая стихия, «открытый» лиризм господствует в раннем творчестве Бунина, в рассказах 90-х и 900-х годов: на центральное место в них выдвинут лирический герой, или «образ автора» в его отношении к миру, сама индивидуальность художника. Позднее, в 1910-е годы, «открытый» лиризм исчезает, уходит в «подтекст», осложняется и ограничивает, сдерживает себя, на первое место выходит объект изображения – личность персонажа, характер, его судьба. Потому именно в этот период в творчестве Бунина блистательно разрабатывается только намеченный раньше специфический жанр – рассказ-портрет, рассказ-лицо.

В «деревенских» рассказах Бунина немало крестьянских словечек, которые помогают ему мгновенно создать требуемый колорит. Каждый персонаж неделен собственной неповторимой интонацией. Лакей говорит книжно, с вкраплением непонятных ему слов, услышанных от господ. Мещанка использует лексику городских дешевых газет. Солдат, едущий на фронт, наслушался от пропагандиста патриотических штампов и сообщает родителям, что его односельчанин «погиб во славу русского оружия». Писатель часто вставляет в повествование историю, рассказанную героем.

Проза Бунина – пир прилагательных. У него практически нет слов без определений, и все они неожиданные, резкие.

Поэт и критик Владислав Ходасевич называл Бунина архаистом-новатором. В своих литературных симпатиях и публичных выступлениях Бунин был одним из самых желчных и убежденных противников декадентства, символизма и других модных веяний. И тем не менее, как всякий крупный писатель, он повлиял на русскую литературу вполне революционно: после него стало невозможно писать, как раньше. Часто именуемый последним русским классиком, Бунин стал первым русским прозаиком 20 столетия. В его произведениях – новый взгляд на мир и на участь человека, свободный от иллюзий, точный и жесткий.

В связи с расширением эпического начала в произведениях Бунина появляется такая жанровая структура рассказа, которая, как бы превышая собственную природу, тянется к повести и даже к роману, берет на себя его задачи – через «мгновения» жизни просмотреть начала и концы, историю личности в целом, ее судьбу, всю «чашу» жизни.

Следовательно, можно сказать, что оригинальность автора проявляется не только в стремлении создать новый не апробированный до него жанр бессюжетного рассказа, усилить авторское начало в повествовании, выработать свои собственные принципы авторских оценок изображаемого, но и в дальнейшем сближении субъективного и объективного, эпического и лирического начал в повествовании.

Бунинский мир близок отнюдь не только сторонникам «деревенской» темя. Само по себе проникновение в сложнейшие процессы сознания, постигающего судьбы Родины, смысл человеческого бытия, свойственно нашему времени. Бесценны завоевания Бунина, раскрывшего противоречивые подступы к этим «планетарным» проблемам. Аритмичное биение человеческой мысли, ее нелегкое прорастание сквозь толщу устаревших представлений, импульсивных побуждений – здесь связь текущей литературы с Буниным самая ощутимая.

Проанализировав представленные в данном исследовании программы можно прийти к выводу, что наиболее соответствующей принципу преемственности в процессе изучения литературы в школе представляется программа А.Г. Кутузова.

Основным недостатком представленных программ, на наш взгляд, можно назвать непоследовательность в анализе творчества Бунина-прозаика и Бунина-поэта. В некоторых программах рассматриваются особенности прозы Бунина без анализа прозаического произведения, в некоторых, анализ представляется несколько однородным, одноплановым, в то время как творчество одного из величайших русских писателей – Ивана Алексеевича Бунина требует тщательного всестороннего исследования.

8. Бабореко А.К. И.А. Бунин. Материалы для биографии. – М.: Художественная литература, 2009. – 351 с.

9. Бабореко А.К. Дороги и звоны: воспоминания, письма. – М.: Скифы, 2011. – 348 с.

10. Балановский P.M. Художественное миросозерцание И.А. Бунина конца 1880-х начала 1900-х годов: Автореферат дисс. канд. филол. наук. – Москва, 2011. – 21 с.

11. Байцак М.С. Поэтика описаний в прозе И.А. Бунина: живопись посредством слова: Автореферат дисс. канд. филол. наук. – Омск, 2009. – 19 с.

12. Бахтин М.М. Автор и герой: к философским основам гуманитарных наук. СПб.: Амфора, 2009. – 72 с.

13. Богданова О.Ю. Роман И.А. Бунина «Жизнь Арсеньева» // Литература в школе. – 2011. – № 7. – С. 22-26.

14. Болдырева Е.М., Леденев А.В. И.А. Бунин. Рассказы. Анализ текста. Основное содержание. Сочинения. – М.: Дрофа, 2007. – 155 с.

15. Благасова Г.М. И. Бунин в оценке русской критики 1910-х годов // Русская словесность. – 2011. – №11. – С. 133-139.

16. Вазина М.Ф. Природа в прозе И.А. Бунина: Дисс. канд. филол. наук. – СПб, 2008. – 201 с.

17. Василевский А. Разорение III. // Новый мир. – 2009. – № 2. – С. 264-267.

18. Веселовский А.Н. Историческая поэтика. – М.: Современный писатель, 2010. – 65 с.

19. Вихрян О.Е. Художественное слово Бунина // Русская речь. – 2005. – №4. – С. 104.

20. Волков А.А. Проза Ивана Бунина. – М.: АСТ-Пресс, 2009. – 448 с.

21. Гейдеко В.А. Чехов и Бунин. – М.: Современный писатель, 2009. – 28 с.

22. Гинзбург Л.Я. О психологической прозе. – М.: Просвещение, 2009. – 21 с.

23. Горелов А. Три судьбы (Ф. Тютчев, А. Сухово-Кобылин, И. Бунин). – М.: Просвещение, 2009. – 624 с.

24. Гречнев В.Я. О прозе XIX–XX вв. – СПб.: Амфора, 2010. – 34 с.

25. Давыдова Т.Т., Пронин В.А., Теория литературы. – М.: Наука, 2009. – 56 с.

26. Зарникова Н.Б. Лирическая проза А.И. Левитова и И.А. Бунина (жанрово-стилевые особенности, традиции и новаторство): Автореферат дисс. канд. филол. наук. – Елец, 2002. – 22 с.

27. Ильин И.А. О тьме и просветлении. Книга художественной критики: Бунин. Ремизов. Шмелев. – М.: Скифы, 2008. – 216 с.

28. Карпов И.П. Проза И.А. Бунина. – Ч.: Аркаим, 2011. – 132 с.

29. Колобаева Л.А. Проза И. Бунина. – М.: Учебная литература, 2009. – 9 с.

30. Кулебяко Е.С. И.А. Бунин и Академия Наук // Русская литература. – 2007. – №4. – С. 175-179.

31. Мезинова Г.Н. Народное слово в «Кратких рассказах И.А. Бунина». // Русская речь. – 2009 – №3 – С. 58-59.

32. Михайлов О. Н. Жизнь Бунина. Лишь слову жизнь дана. – М.: Центрполиграф, 2009. – 491 с.

33. Михайлов О.Н. Иван Алексеевич Бунин. Очерк творчества. – М.: Наука, 2010. – 173 с.

34. Михайлов О. Н. Строгий талант: Иван Бунин. Жизнь, судьба, творчество. – М.: Современник, 2012. – 279 с.

35. Михеичева Е.А. Жанр философского рассказа в русской литературе рубежа XIX–XX веков. – М.: Дрофа, 2008. – 112 с.

36. Муромцева А.К. Бунина В.Н. Жизнь Бунина (1870-1906). – М.: Дрофа, 2011. – 204 с.

37. Николина Н.А. Образное слово И.А. Бунина // Русский язык в школе. – 2010 – №4 – С. 34-37.

38. Никольская Л.Д. Значение «Кратких рассказов» в эволюции творчества И. Бунина // Русская литература. – 2008. – №9. – С. 175-179.

39. Ничипоров И.Б. На путях постижения русской прозы: И.А. Бунин и «деревенская проза» // Филологическая наука. – 2002 – № 1 – С. 30-37.

40. Ошар К. «Окаянные дни» как начало нового периода в творчестве И. Бунина // Русская литература. – 2009. – №4. – С. 101-105.

41. Привалов К.П. Вызов Ивана Бунина // Юность. – 2008. – №4. – С.28.

42. Руднева О.В. Концептуализация пейзажа в малой прозе И.А. Бунина: Дисс. канд. филол. наук. – Сургут, 2007. – 187 с.

43. Силантьев И.В. Поэтика мотива. М.: Аграф, 2009 – 143 с.

44. Скрипникова Т.И. Духовно-религиозная проблематика и ее художественное воплощение в «крестьянской прозе» И.А. Бунина: Автореферат дисс. канд. филол. наук. – Воронеж, 2008. – 24 с.

45. Сливицкая О.В. Основы эстетики Бунина. Личность и творчество Ивана Бунина в оценке русских и зарубежных мыслителей и исследователей. Антология. — СПб.: Амфора, 2010. – 56 с.

46. Сливицкая О.В. Сюжетное и описательное в новеллистике И.А. Бунина. // Русская литература.2008. – №1. – С. 89-111.

47. Смирнова Л.А. Иван Алексеевич Бунин: Жизнь и творчество: Книга для учителя. – М.: Просвещение, 2011. – 192 с.

48. Смирнова Л.А. Русская литература конца XIX-начала ХХ в.: Учебник. – М.: Просвещение, 2010. – 384 с.

49. Соколов А.Г. Судьбы русской литературной эмиграции 1920-х годов. – М.: Изд-во МГУ, 2010. – 180 с.

50. Соколов А.Г., Михайлова М.В. Русская литературная критика конца XIX– начала XX века. – М.: Наследие, 2009. – 248 с.

51. Струве В.П. Русская литература в изгнании. – Париж: УМСА-Press; М.: Русский путь, 2007. – 448 с.

52. Тарасенков А.Н. О жизни и творчестве И.А. Бунина. – М.: Гослитиздат, 2007. – 109 с.

53. Твардовский А. О Бунине. Собр. соч. Т.1. – М.: Художественная литература, 2009. – С. 7–49.

54. Телешов Н.Д. Записки писателя: Воспоминания и рассказы о прошлом. – М.: Просвещение. 2009. – 180 с.

55. Трубина Л. А. Русская литература ХХ века. – М.: Наука. – 2009. – 564 с.

56. Ходасевич В.Ф. О поэзии Бунина. – М.: Дрофа. – 2009. – 78 с.

57. Целкова Л.Н. Мотив. – М.: Просвещение. 2010. – 23 с.

58. Чуковский К.И. Смерть, красота и любовь в творчестве И. А. Бунина. – М.: Слово, 2009. – 78 с.

59. Штерн М.С. В поисках утраченной гармонии: Проза И.А. Бунина. 1930 -1940-х гг. – Омск: Аврора, 2010. – 67 с.

60. Шмелев И.С. Слово на чествовании И.А. Бунина // Уроки литературы. – 2008. – №3. – С. 1-2.

ЭЛЕКТРОННЫЕ РЕСУРСЫ

61. Школьный мир: энциклопедии [Электронный ресурс]. –h**t://school.holm.r*/enciclopedia. Дата обращения:13.12.2014.

62. Единое окно доступа к образовательным ресурсам: портал [Электронный ресурс]. – Режим доступа: h**t://window.edu.r*. Дата обращения: 10.09.2014.

ИСТОЧНИКИ МАТЕРИАЛА

1. Бунин И.А. Деревня. Повести и рассказы. – М.: Просвещение, 2009. – 354 с.

2. Бунин И.А. Окаянные дни. – М.: Современный писатель, 2008.– 416 с.

3. Бунин И.А. Публицистика 1918–1953 годов / Под общей редакцией Н. Михайлова. – М.: Наследие, 2009. – 640 с.

4. Бунин И. А. Рассказы. – М.: Дрофа, 2011. – 377 с.

5. Бунин И. А. Собрание сочинений. Т. 9. – М.: Просвещение, 2011. – 243 с.

СЛОВАРИ, СПРАВОЧНИКИ

1. Литературный энциклопедический словарь. / Под ред. В.М. Кожевникова, П.А. Николаева. – М.: Советская энциклопедия, 2001. – 752 с.

2. Русские писатели и поэты. Краткий биографический словарь. – М.: Наука, 2000. – 642 с.

3. Русские писатели. Библиографический словарь. В 2-х частях / Под ред. П.А. Николаева. – М.: Просвещение, 2009. – 448 с.

4. Словарь эпитетов И.Бунина. / Под ред. В.В.Краснянского. – М.: Азбуковник, 2008. – 776 с.

5. Шикман А.П. Деятели отечественной истории. Биографический справочник. Деятели отечественной истории. / Под ред. А.П. Шикман – М.: 2007. – 584 с.