«Карнавалы как элемент светской культуры в России XVIII – XIX вв.»

Целью своей работы я вижу рассмотрение и изучение этапов становления и развития карнавала в России.

При рассмотрении данной темы я ставлю перед собой следующие задачи:

1) заглянуть в историю зарождения карнавала в древние времена;

2) рассмотреть предпосылки появления карнавала в России и их возникновение при Петре Великом;

3) рассмотреть дальнейшее развитие карнавала в России как формы досуга;

4) рассмотреть маскарадный костюм и роль маски в действе;

5) рассмотреть причины исчезновения и возможность возрождения маскарадов.

Изучением маскарадов как культурного явления занимались такие ученые, как О.Немиро (маскарад в рамках изучения праздничного города и искусства декодирования), С.Шубинский (изучение воспоминаний очевидцев маскарадов 18 века), карнавалы также исследовал М.Пыляев и др. Ученые интересовались стилистикой костюмов, обнаружением регламентирующих предприятий, образных аллегорий и символов. В рамках рассмотрения культуры 17-19 веков различные исследователи тем или иным образом касаются маскарадов и карнавалов (Ю.Рябцев, А.Некраснова, А.Забылин, А.С.Костомаров, Н.И. Костомаров и др.). В русской классической художественной литературе описания карнавала (в частности, праздника Масленицы) также занимают достойное место (А.И.Куприн «Юнкера»; А.П.Чехов «О бренности», «Блины»; В.Пикуль «Фаворит»; М.Ю.Лермонтов «Песня про царя Ивана Васильевича, молодого опричника и удалого купца Калашникова»; И.И.Лажечников «Ледяной дом»; А.Н.Толстой «Петр Первый»; И.Бунин «Чистый понедельник»). В современной литературе описания карнавалов часто встречаются в публицистике и рекламных изданиях, что позволяет сделать вывод о том, что карнавал является и устойчивым объектом культуры, и весьма привлекательным.

Главным прототипом современных карнавалов считаются древнеримские сатурналии. В дни, посвященные богу урожая и плодородия Сатурну, римляне устраивали празднества, как бы воскрешавшие золотой век всеобщего равенства и процветания. Разница между рабом и господином на время стиралась — рабы пировали за одним столом наравне со свободными гражданами, а господа подносили им вино. На дни праздника избирали лже-короля, который в конце сатурналий либо должен был покончить с собой, либо погибал от ножа, огня или петли.

С приходом христианства сатурналии, как и многие другие языческие обряды, были запрещены, но сама идея праздника перевоплощения, уравнивающего всех его участников, возродилась в европейских карнавалах, родиной которых стала Венеция. В большинстве католических стран карнавал приходится на время, предшествующее Великому посту, о чем свидетельствует определение карнавала «Словаря Брокгауза и Ефрона»: «Карнавал - в католических странах время от Крещения (6 января) до среды на первой неделе Великого поста, но обыкновенно карнавалом называют лишь последние 7-10 дней перед Чистой средой, сопровождающиеся в романских странах народными празднествами, процессиями, маскарадами и пр.». В различных словарях и энциклопедиях карнавал определяется практически однозначно как вид народного праздника (гуляния) под открытым небом, сопровождающийся танцами, театрализованными играми, маскарадами, шествиями и пр.

Словари поясняют, что карнавал обычно совпадает с масленицей, и мы учтем этот факт в нашем исследовании, когда будем определять специфику российского карнавала.

Я бы хотела также уточнить соотношение понятий «карнавал» и «маскарад», которые достаточно часто упоминаются синонимично. Слово «маскарад» происходит от итальянского «mascherata», означающего бал, собрание людей, одетых в маски. Судя по определению карнавала, маскарад может быть его частью, т.е. определение карнавала шире и включает в себя понятие маскарада. Таким образом,я буду рассматривать карнавал как вид народного праздника, включающего в себя следующие основные элементы: танцы, театрализованные игры, маскарады, шествия и т.п.

Карнавальные празднества в России – явление дуалистического (двойственного) порядка: с одной стороны, они оказались заимствованными из опыта европейской карнавальной культуры и на первых порах насильственно насаждались верховной властью, с другой – имели свои крепкие национальные корни в народной праздничной культуре, хранящей опыт организации и декорирования театрально-зрелищных языческих и религиозных (христианских) праздничных шествий, непременными атрибутами которых являлись маски, переодевания, преображения их участников.

Карнавальные маска и костюм – не просто сокрытие лица личиной, «харей», «рожей». Их цель заключалась не столько в том, чтобы обмануть зрителя, сделать исполнителя неузнаваемым, а в том, чтобы нести определенную информацию, порой через миф, легенду и утопию прошлого иносказательно раскрывать смысл бытия, жизни и смерти, свободы и бессмертия духа. Короче: за карнавальным смехом стоит утверждение силы человека, его уверенность в возможности свободы, за фантасмагорией маски и одежды – миф и символ, через подсознательное мышление и настроение – выражение идеалов, устремлений, представлений и добре и зле, о свете и тьме, о любви и ненависти, о радости, а может быть, и безотчетном страхе.

Как и любой праздник, карнавал прежде всего проблема человека, человеческого бытия, поведения, общения. Но не только живое общение – признак карнавала: он одновременно игра, действо, зрелище, представление, демонстрация.

В процессе общения осуществляется своеобразный синтез жизни и искусства. Карнавальный костюм и маска помогали приобрести свободу действия, стать непосредственным и неузнаваемым, являться инкогнито в межличностном и где-то и безличностном общении. В маске можно было вести себя вольно и даже вызывающе, забыв светские условности. Маска характеризовала святейшее право участника маскарада быть неузнаваемым. Некоторые пользовались этим и на маскарадах сводили счеты со своими недругами.

Карнавально-маскарадные зрелища в России XVIII века имели ощутимую связь с европейским карнавалом. Однако русский карнавал, оплодотворенный западноевропейскими новациями, вызревал на благодатной почве, питаемой вековыми традициями языческой культуры, фольклора, народного искусства, самобытного скоморошества.

В XVII в. с ростом городов, с постепенным приходом в город на житье и заработки крестьянской народной массы в городскую среду мощно вливалось деревенское народное творчество. Вхождению фольклорных мотивов, форм, приемов, элементов в живую ткань городского карнавала, в его драматургию и преображенную художественную среду праздника способствовало то, что между сельским и городским фольклором на первых порах не существовало резких границ, ибо в деревне и в городском посаде бытовали традиции общей народной культуры.

Скоморошество одно из звеньев отечественного карнавально-праздничной культуры с ее богатыми традициями, историческим опытом использования в сельских местностях и в городах в дни празднеств смешанного языческо-церковного календаря: святочных и масленичных гуляний, майского праздника весны, праздника Ярилы на Троицу, июньского – Ивана Купалы. Все эти праздники с песенно-плясовыми и игровыми шествиями усвоили от скоморошьих забав слово и звук, танец и краску, диковинный костюм и маску-ряжение, элементы бутафории и реквизита, двор из свежерубленных деревьев и ветвей, цветочных гирлянд, цветного тряпья и рогожи, смешных и «страшных» чучел, кукол, фигур.

К концу XVII столетия скоморошество как мощное явление народно-праздничной и фольклорной культуры исчерпало себя.

Однако, проникновение в городскую среду европейского карнавала позволило в значительной мере возродить и отдельные формы языческой культуры.

Маскарад для простых людей был приобщением к искусству и литературе. До Петра Великого в высшем слое русского общества не существовало почти никаких веселий. Это общество воспитывалось под неусыпным влиянием византийского аскетизма, запрещавшего все лучшие стороны человеческого развития. Аскетизм объявлял свободную науку – ересью, творчество – соблазном, музыку, пение, пляску и т.д. – «хульной потехой» и «богомерзким делом».