«Этапы развития социальной мысли в россии»

Социологическая мысль в России развивается как часть общемировой социологической науки. Испытывая влияние со стороны различных течений западной социологии, она вместе с тем выдвигает оригинальные теории, в которых отражается своеобразие развития российского общества. Развитие социологии в России представляет собой весьма увлекательный и вместе с тем во многом драматичный процесс. Во второй половине XIX века, по мере становления социологии на Западе, новая социальная наука стала проникать и в Россию. Российское научное сообщество быстро обнаружило новатор-ский характер теорий Конта, Спенсера, Милля. Эти представители ранней классической социологической мысли превратились в самых читаемых авто-ров в среде просвещенной публики. Одновременно росло и влияние маркси-стской теории, которая к концу XIX века приобрела не только академический вес, но и превратилась в политическое движение.

На рубеже веков российская социологическая мысль стала постепенно выходить на уровень мировой социальной науки. Это прогрессивное разви-тие было связано с именами замечательных мыслителей П. А. Кропоткина, Н. К. Михайловского, Л.И. Мечникова, М.М. Ковалевского, Е.И. Де, Л. Петра-жицкого и др.

Теории русских социологов отражали не только современные для того времени теории западных ученых, но и практические социально-политические и экономические проблемы российской действительности, реалии общественных движений, направленных прежде всего на установле-ние в России демократического строя.

Объектом исследования является история социологии.

Предметом исследования – развитие социологической мысли в Росии.

Цель данной работы - изучить этапы развития социологической мысли в России.

Задачи:

1. Изучить этапы развития русской социологии

2. Рассмотреть теоретические подходы к разделению истории русской социологии на этапы

4. Определить особенности развития социологической мысли в России в разные исторические периоды.

5. Изучить перспективы российской социологии в XXI веке

Теоретическую основу составляют социально-философские, социаль-но-экономические, исторические исследования по социологии, в рамках изу-чаемой темы.

Исследование этапов развития социологии в России основывалось на классических исследованиях В.А. Ядова, А.Г. Здравомыслова, Т. И. Заслав-ской, Новиковой С.С. и др.

Методы, использованные в работе: теоретический анализ и обобщение социально - исторической литературы по проблеме исследования.

Соответствующим образом выстраивается и историческая периодиза-ция взлетов и падений социологической науки в России. Предполагается, что развитая социологическая традиция, существовавшая до октябрьского пере-ворота 1917 г., была прервана большевистской властью. Уничтожение науч-ной социологии условно датируется 1922 г., когда были высланы за границу выдающиеся российские ученые, в том числе П.А.Сорокин, Н.А.Бердяев, С.Л.Франк, П.Б.Струве и др. В 1920-е гг. социологическая работа еще про-должалась, но затем социология была объявлена буржуазной лженаукой, не только не совместимой с марксизмом, но враждебной ему .

Отсюда следует вывод, что до конца 1950-х гг. социология фактически прекратила существование. Ее ренессанс начался в период либеральных хрущевских преобразований и закончился в 1972 г. \"разгромом\" Института конкретных социальных исследований АН СССР. После этого начался новый период - \"век серости\".

Такова историографическая схема, доминирующая в обсуждении судеб российской социологии. \"Хорошая\" социология противостояла \"плохой\" идеологии - как любое черно-белое изображение истории идей, эта схема вы-текает из предубеждений. Вероятно, главное из них - неприятие советского марксизма, который в течение долгого времени препятствовал свободомыс-лию в России Даже если это так, отсюда не следует, что социология в силу своего научного характера являла альтернативу официальной доктрине во-обще и историческому материализму в частности. Кроме того, нет убеди-тельных оснований отказывать историческому материализму - теории, обла-дающей исключительно мощным эвристическим потенциалом, - в праве за-нимать место в числе ведущих социологических доктрин XIX-XX столетий .

Советская версия марксизма лишь кажется непроницаемой и монолит-ной. Действительно, может возникнуть впечатление, что научная мысль здесь застыла в оцепенении. Однако даже в самые мрачные времена в обществен-ных науках не прекращалось то, что в рассказах об ученых называют \"твор-ческим горением\". (Чего стоит, например, творческая судьба З.Я. Белецкого - одной из самых неординарных, но забытых фигур в марксизме сталинского периода, автора экзотической леворадикальной версии социологии знания ).

За идеологическими штампами, переполнявшими публикации по обще-ственным наукам, довольно трудно угадать проблеск мысли. Здесь прихо-дится читать между строк. Поэтому лучше писать историю социологических идей как историю людей. Тогда можно увидеть, что марксистская общест-венная мысль соединяет в себе унаследованную от диалектики величайшую изощренность в построении риторических и мыслительных фигур, глубоко закодированный лексикон, обвивающий жесткие несущие конструкции офи-циальной доктрины, уникальное умение распознавать невидимые движения идейной атмосферы, пренебречь которыми мог бы позволить себе только ди-летант. Догматизм и ортодоксия создавали своеобычный стиль теоретизиро-вания, внутри которого, как и внутри любого канона, хватало места и для свободомыслия, и для школьного прилежания, и для плюрализма мнений.

Непредубежденный историк отметит в совокупном обществоведческом тексте советского марксизма влияние различных философских идей (в том числе идеалистических), многообразие школ, направлений, группировок и, конечно, \"катакомбную\" науку, не отраженную в журналах и монографиях, но создававшую нормы профессиональной коммуникации и производства знания. Это было присуще диалектическому и историческому материализму, логике, этике, эстетике, истории философии. Социология не составляет ис-ключения в этом ряду. Равным образом для объективного исторического ис-следования неприемлемо разграничение \"хороших\" социологов и \"плохих\" идеологов, хотя изучение групповой борьбы и позиционных конфликтов в научном сообществе имеет принципиально важное значение для объяснения многих идейно-теоретических контроверз. Во всяком случае, нельзя заранее исключать существование \"плохих\" социологов и \"хороших\" идеологов .

Положение социологии в советском обществе было уникальным. Со-циология была органической частью проекта, на основе которого создавалось само общество. История идей не знает иного эксперимента такого рода. Смыслообразующий центр этой идейной химеры явлен стремлением к кон-струированию искусственной, призрачной реальности. \"Идея\" не знает покоя, постоянно стремясь к какой-то \"практике\" и одновременно отвращаясь от нее. Слово и дело не могут жить друг без друга, но и ужиться не могут. А наука и учение становятся здесь избавлением от безысходности даже тогда, когда упражняется в них мастер категориального бельканто.

Как бы то ни было, требуется сделать все возможное, чтобы будущие поколения могли аргументирование, без предубеждений оценивать семиде-сятилетний период господства советского марксизма и не смотреть на него как на время тотального мрака и лжи, которое надо поскорее вычеркнуть из исторической памяти. Если не осуществить рациональную историческую ре-конструкцию изнутри, люди, которым довелось жить и работать в это время, будут казаться либо бессовестными приспособленцами, либо угнетенными умниками с фигой в кармане. Гордый взор иноплеменный не заметит здесь ничего заслуживающего серьезного внимания. Типичное свидетельство об этом периоде оставил столь проницательный наблюдатель, как Льюис Фойер, побывавший в Советском Союзе в 1963 г.: единственные светлые пятна в об-становке непрекращающегося кошмара представляли собой свободомысля-щие грузинские обществоведы и неофициальный философский кружок сту-дентов МГУ, существовавший по недосмотру КГБ .

Наша задача - показать непрерывность российской социологической традиции, никогда не замыкавшейся в рамки академической доктрины. Унас-ледованная от немецкого интеллектуализма приверженность категориям диа-лектики, дух отчаянного марксистского философствования, тесная связь с идеологией и массовой пропагандой придавали идее-монстру неповторимое внутреннее очарование. Эта идея может не нравиться, но вычеркивать ее из истории не следует. Кроме идей, исключительное значение для понимания российской и советской социологии имеет история профессионального со-общества и научных учреждений, составляющих важный элемент системы \"институционального плюрализма\", включающей неформальное распределе-ние власти, взаимодействие и борьбу интересов, которая оказала серьезное влияние на реформирование политического режима.