«Практика регулирования передачи исключительного права на объекты иителлектуальной собственности работником образовательной организации спелого профессионального образования»

Термин «интеллектуальная собственность», несмотря на использование в нем слова «собственность», нельзя понимать буквально - как разновидность права собственности. Слова, составляющие словосочетание

«интеллектуальная собственность», недопустимо толковать по отдельности: они должны восприниматься исключительно как единый термин, призванный обозначить совокупность прав на результаты интеллектуальной деятельности и средства индивидуализации. Только такой подход обеспечивает правильное понимание сущности интеллектуальной собственности.

Окончательным закреплением термина «интеллектуальная собственность» в отечественном праве признается его упоминание в ч. 1 ст. 44 Конституции РФ (1993 г.), содержащей указание на то, что «интеллектуальная собственность охраняется законом». Содержание понятия «интеллектуальная собственность» не раскрыто в Конституции РФ, но его существо достаточно определенно было отражено в ст. 138 ГК (в первоначальной его редакции). Так, абзацем первым ст. 138 ГК РФ (в ред. от 30 ноября 1994 г.) предусматривалось: «В случаях и в порядке, установленных настоящим Кодексом и другими законами, признается исключительное право (интеллектуальная собственность) гражданина или юридического лица на результаты интеллектуальной деятельности и приравненные к ним средства индивидуализации юридического лица, индивидуализации продукции, выполняемых работ или услуг (фирменное наименование, товарный знак, знак обслуживания и т.п.)».

Отсутствие в ГК РФ дефиниции понятия «интеллектуальная собственность» ранее часто оправдывалось тем, что развитие законодательства в этой сфере в последнее десятилетие XX в. представляло собой динамический процесс постоянного уточнения и конкретизации состава объектов интеллектуальной собственности. И действительно, сегодня можно констатировать, что только за последние два с небольшим десятка лет круг охраняемых объектов интеллектуальной собственности пополнился полезными моделями, наименованиями мест происхождения товаров, топологиями интегральных микросхем, программами для ЭВМ, базами данных, объектами смежных прав; лишились правовой охраны такие результаты интеллектуальной деятельности, как открытия и рационализаторские предложения. Но более важным является другое: определение понятия «интеллектуальная собственность» требовало бы включения его в ГК РФ только в том случае, если в зависимости от этого определения Кодексом устанавливались какие-либо юридические последствия. Поскольку таковые последствия не имеют места, нет никакой нужды в том, чтобы специально формулировать и включать в ГК РФ определение понятия «интеллектуальная собственность» (или «права интеллектуальной собственности»).

Вышесказанное не позволяет отрицать того, что понятие «интеллектуальная собственность» является в значительной степени условным, неточным и ненаучным. Однако, несмотря на его условность и ненаучность, сложно не видеть удобство собирательного термина «интеллектуальная собственность» для обозначения различных по объему и содержанию прав на результаты творческой и иной интеллектуальной деятельности, а также приравненные к ним объекты - средства индивидуализации юридических лиц, товаров, работ, услуг и предприятий.

Надо признать, что на сегодняшний день в мире сложилось весьма четкое представление о том, что подпадает под понятие интеллектуальной собственности - под ним традиционно понимают совокупность прав в отношении нематериальных результатов интеллектуальной деятельности человека и средств индивидуализации. А это полностью оправдывает использование данного термина в международных договорах, в зарубежной юридической литературе. Кроме того, термин «интеллектуальная собственность» прочно вошел не только в международный, но и в российский правовой обиход, употребляется не только в юридической литературе, но и в правовых актах.

Вместе с тем не может не вызывать удивление отступление российского законодательства от сложившегося подхода: в части четвертой ГК РФ термином «интеллектуальная собственность» (см. ст. 1225 ГК РФ) обозначены не права на результаты интеллектуальной деятельности и средства индивидуализации, а именно сами объекты интеллектуальной собственности. И это при том, что в комментарии разработчиков проекта части четвертой ГК РФ признается, что «интеллектуальная собственность» в Конвенции ВОИС - это субъективные права на интеллектуальный продукт.

В действующем отечественном законодательстве получила закрепление далеко не безупречная градация объектов интеллектуальной собственности на две большие группы. Это: во-первых, результаты творческой и иной интеллектуальной деятельности, к которым относят объекты авторского права (литературные произведения, драматические и музыкально-драматические произведения, хореографические произведения и пантомимы, музыкальные произведения (с текстом и без него), аудиовизуальные произведения и проч.); объекты прав, смежных с авторскими (исполнение артистов-исполнителей и дирижеров, постановки режиссеров-постановщиков спектаклей (исполнения), фонограммы (звуковые записи исполнителей или иных звуков либо их отображений), сообщения передач организаций эфирного или кабельного вещания и проч.); объекты патентного права (изобретения, полезные модели, промышленные образцы); селекционные достижения; секреты производства (ноу-хау); топологии интегральных микросхем; единая технология;

Во-вторых, средства индивидуализации (это фирменное наименование, товарный знак и знак обслуживания, наименование места происхождения товара, коммерческое обозначение).

Как известно, к объектам интеллектуальной собственности могут относиться только те результаты интеллектуальной деятельности или средства индивидуализации, которым национальным законом прямо предоставлена правовая охрана. Те результаты интеллектуальной деятельности или средства индивидуализации, которые хотя бы и используются на практике, но не имеют законом установленной охраны как объекты интеллектуальной собственности, не подпадают под действие законодательства, регулирующего рассматриваемую сферу. Так, не имеют правовой охраны в качестве объектов интеллектуальной собственности такие средства индивидуализации, как, например, фирменные наименования некоммерческих организаций. И в случае необходимости защиты прав на такого рода объекты правообладатели не могут пользоваться правовым инструментарием, предусмотренным именно для защиты интеллектуальной собственности.

Установление правовой охраны для тех или иных результатов интеллектуальной деятельности или средств индивидуализации в большой степени определяется их значимостью для экономического товарного оборота. В ситуации, когда появляется новый (ранее неизвестный) результат интеллектуальной деятельности, быстрота его включения в перечень объектов интеллектуальной собственности во многом обусловлена его потенциальной экономической ценностью.

В связи со сказанным нельзя игнорировать не упоминаемую прямо в российских законодательных актах, но широко используемую в отечественных доктринальных источниках градацию интеллектуальной собственности на промышленную, а также литературную и художественную.

Под объектами литературной и художественной собственности принято понимать такие нематериальные объекты, которые направлены на удовлетворение духовных потребностей людей. На первый взгляд такого рода объекты не слишком привлекательны с экономической точки зрения, но это ошибочное мнение - сегодня они формируют целые индустрии с высоким уровнем дохода (шоу-бизнес, кинопродажи, программное обеспечение для ЭВМ и проч.). Согласно п. 1 ст. 2 Конвенции об охране литературных и художественных произведений, принятой в Берне в 1886 г. (Berne Convention for Protection of Literary and Artistic Works; далее - Бернская конвенция), под такими объектами следует понимать «любую продукцию в области литературы, науки и искусства, вне зависимости от способа и формы ее выражения, включая: книги, брошюры и другие письменные произведения; лекции, обращения, проповеди и другие подобного рода произведения; драматические и музыкально-драматические произведения;

хореографические произведения и пантомимы; музыкальные сочинения с текстом или без текста; кинематографические произведения, к которым приравниваются произведения, выраженные способом, аналогичным кинематографии; рисунки, произведения живописи, архитектуры,

скульптуры, гравирования и литографии; фотографические произведения, к которым приравниваются произведения, выраженные способом, аналогичным фотографии; произведения прикладного искусства;

иллюстрации, карты, планы, эскизы и пластические произведения, относящиеся к географии, топографии, архитектуре или наукам». Согласно ст. 10 Соглашения ТРИПС компьютерные программы, компиляции данных и другая информация в машиночитаемой форме должны охраняться как литературные произведения в соответствии с Бернской конвенцией.

Кроме того, в последнее время некоторые объекты интеллектуальной собственности, получая правовую охрану и входя в число объектов интеллектуальной собственности, остаются вне рамок промышленной, литературной и художественной собственности. Такие объекты принято относить к нетрадиционным объектам интеллектуальной собственности - по смыслу Соглашения ТРИПС к ним относятся топология интегральных микросхем (ст. 35), закрытая информация (ст. 39).