«Лексика природоописания в языковой художественной картине мира»

Лексика, отражающая природный мир, может быть признана частью всех знаний системы народной языковой культуры славян (и любого другого этноса), так как она является элементом обрядности, системы народных верований, фольклорных текстов. Лексика природоописания также широко представлена в текстах художественной литературы, в том числе И. Бунина и Т. Толстой.

Творчество Ивана Алексеевича Бунина, русского прозаика и поэта, которое началось еще в прошлом столетии и продолжалось шесть с половиной десятилетий, никого не оставляет равнодушным. Нас приводит в восхищение бунинская манера повествования. Писатель отличался особым умением раскрывать самые сокровенные тайны родного слова, делать емким его значение. В творчестве И.А.Бунина (как в прозе, так и в поэзии) ярко проявились те черты русской литературы, которые он сам считал «драгоценнейшими». Бунин писал: «<…> как же все-таки обойтись в музыке без звуков, в живописи без красок и без изображения предметов, а в словесности без слова, вещи, как известно, не совсем бесплотной? Это очень старо, но, право, не так уж глупо. Писатель мыслит образами… и всегда изображает» [16, т.6; 616].

Замечательный русский писатель Иван Алексеевич Бунин безгранично любил русскую природу, и, кажется, нет такого пейзажа в европейской части России, который не отразился бы в его творчестве, как нет и ни одного времени года, с которым не связал бы он свои произведения, своих героев. Писатель долго жил в деревне, среди русской природы, которая и дала ему массу незабываемых впечатлений. «Певцом русских степных просторов, несравненным мастером живописания родной природы» назвал Бунина поэт А.Т. Твардовский. И русская полустепная полоса, и северные леса, и южные степи, и море, и горы, да кроме того еще и пейзажи самых различных стран (от Франции до Египта и Индии) под пером Бунина обрели поэтическое осмысление, оказались изображенными в живой и чувственной конкретности.

Обозначение темы природы раскрывается не только в содержании рассказов Бунина, она представлена и в самих названиях их. В частности, анализ названий рассказов в шеститомнике собрания сочинений И.А.Бунина, выпущенном в 1988 году в Москве издательством «Художественная литература», позволил заключить, что из 299 напечатанных в этом собрании рассказов 61 имеют названия, связанные с темой природы. Сравните следующие названия рассказов: «Темные аллеи», «В саду», «Дубки», «Сосны», «Подснежник», «Худая трава», «Холодная осень», «Последняя осень», «Осенью», «Последняя весна», «Несрочная весна», «Весной в Иудее», «Весенний вечер», «Поздней ночью», «Ночь», «Летний день», «Полдень», «Полуденный жар», «Небо над стеной», «Заря всю ночь…», «Полуночная зарница», «Звезды», «Апрель», «В августе», «В погоду», «Тишина», «Туман» и др.

И.А.Бунин почти во всех произведениях, будь они прозаическими или поэтическими, обращается к описанию природы.

Творчество Т. Толстой сосредоточено на коренных проблемах человеческого бытия, писательницу волнуют экзистенциальные проблемы жизни и смерти, смысла жизни, любви, вечности и быстро текущего времени, мечты и разочарования, то есть те вопросы, которые «касаются коренных аспектов бытия человека и основных его ценностей и порой имеют источники в самых древних представлениях» [69].

Литературная критика, пытаясь определить место Т. Тостой в современном литературном процессе, причислила ее к так называемой «новой волне» или постмодернизму, назвала одним из ярких имен «артистической прозы», уходящей своими корнями к «игровой прозе» Набокова, Булгакова, Олеши [22].

Проза Толстой характеризуется яркостью, изощренностью повествовательной манеры, своеобразной сказочностью поэтики, праздничностью стиля, выражающейся в неожиданных сравнениях и метафорах. Творчество Толстой впитало в себя традиции русской прозы, поэзии, песен и фольклора, что заставляет читателя подключить к пониманию текстов весь диапазон своего охвата русской культуры.

Актуальность исследования обусловлена тем, что изучение языка художественного произведения часто связано с анализом использования автором того или иного пласта лексики, раскрывающего определенный способ образного обобщения и отображения предмета, явления языковой художественной картины мира. В этом ряду одним из интереснейших и важных средств художественного осмысления образа природы и человека является лексика природоописания. Изучение произведений И.Бунина и Т. Толстой актуально также тем, что их поэтика привлекает к себе внимание и в школьном, и в вузовском преподавании.

Научная новизна исследования. Научная новизна определяется тем, что в нем впервые на основе системного анализа лексики природоописания выявляется сходные и отличительные особенности в пространственно-временной организации языковой художественной картины мира продолжателя классической, реалистической линии русской литературы И. Бунина и одного из представителей постмодернизма в русской литературе – Т. Толстой.

Цель и задачи исследования. Целью настоящей работы является проведение системного сопоставительного анализа лексики природопоисания в языковой художественной картине мира И. Бунина и Т. Толстой.

Достижение поставленной цели предполагает решение следующих задач:

1) проанализировать научную литературу по теме выпускной квалификационной работы;

2) методом сплошной выборки выделить в тексте произведений И. Бунина и Т. Толстой лексику природоописания, установить частотность слов;

3) распределить лексический материал по рубрикам;

4) описать слова, входящие в эти рубрики, с точки зрения парадигматических и синтагматических отношений;

5) установить роль лексики природоописания в языковой художественной картине мира И. Бунина и Т. Толстой;

6) выявить перспективы развития лексического состава русского языка (в частности, лексики природы) на материале постмодернистского романа Т. Толстой «Кысь», что в свою очередь поможет уточнить знания лингвистов о состояние русского языка на современном этапе.

Предмет исследования – особенности функционирования лексики природоописания в языковой художественной картине мира И. Бунина и Т. Толстой

Объектом исследования являются парадигматические и синтагматические особенности лексики природоописания.

Материалом исследования послужили 187 номинаций в 746 словоупотреблениях, относящиеся к лексике природоописания, полученные методом сплошной выборки из повести И.Бунина «Деревня» и 251 номинация в 1558 словоупотреблениях, относящиеся к лексике природоописания, полученные методом сплошной выборки из романа Т. Толстой «Кысь».

Следует особо отметить, что выбор в качестве материала исследования повести И. Бунина «Деревня» и романа Т. Толстой «Кысь» связан не только с тем, что в этих произведениях, фактически равных по объему, одной из важных является тема природы, но и с тем, что в повести и романе тема природы позволяет полнее раскрыть объединяющую их тему деградации человеческой души, ее «темных аллей». Сопоставление лексики природоописания в произведениях представителей классической реалистической литературы и постмодернизма позволяют обнаружить те существенные изменения, которые произошли в русской языковой картине мира конца ХХ – начала ХХI вв. по сравнению с концом XIX – началом XX вв.

Теоретико-методологической основой выпускной квалификационной работ являются труды В. фон Гумбольдта, Ш. Балли, Е. С. Кубряковой, Ю. Д. Апресяна, А. Вежбицкой, Н. Д. Арутюновой, Н.А. Енгалычева, В.Л. Ибрагимовой, Л.Г. Саяховой, М. Иремашвили, Ю.А. Каминской, В.В. Копочева, Г.М. Курбангалеевой и др.

В качестве методов исследования были использованы такие общенаучные методы, как метод наблюдения над языковым материалом; описание и обобщение. С учетом специфики предмета и объекта нашего исследования применялись методы компонентного и контекстуального анализа, сравнительный метод. В качестве вспомогательных приемов использовались прием элементарных статистических подсчетов, сплошная выборка языкового материала. Эффективным оказалось использование приемов конструктивного метода: составление обобщающих таблиц.

Апробация исследования. По теме исследования в апреле 2010 г. был сделан доклад на студенческой внутривузовской научно-практической конференции БГПУ им. М.Акмуллы «Лексика природоописания в романе Т. Толстой «Кысь».

Терминологический аппарат:

Картина мира (концептуальная картина мира) – это информация о мире, данная в понятиях, а представление этой картины мира с помощью языка – языковая картина мира.

Языковая картина мира – запечатленный в словах, социально наследуемый «слепок» национального образа мира, как самый главный фактор, предопределяющий и гарантирующий воспроизведение в относительно неизменном виде национального образа мира в сознании сменяющих друг друга поколений представителей данной национальности, носителей данной культуры.

Языковая художественная картина мира – художественная модель мира, созданная средствами языка.

Лексика природоописания – лексика, обозначающая окружающий людей материальный мир, все существующее, не созданное деятельностью человека.

Теоретическая значимость исследования связана с дальнейшей разработкой проблемы роли лексики природоописания в пространственно-временной организации языковой художественной картины мира, проблемы структуры художественных текстов и информационной значимости в них ключевых слов, относящихся к лексике природы, а также с определением способов передачи знаний о мире природы в текстах классической и постмодернистской литературы.

Практическая значимость работы заключается в том, что ее результаты могут быть использовать при изучении курса «Современный русский литературный язык (лексикология)» в вузе и в школе, в элективных курсах, посвященных изучению языка писателя.

Основные положения, выносимые на защиту:

1. Изучение языковой картины мира было и остается одним из актуальных направлений в лингвистике. Об этом свидетельствуют многочисленные теоретические исследования данной категории разными языковедами. Важнейшими понятиями, которыми пользуется антропоценторическая наука являются картина мира, языковая картина мира. Интерес к поэтике художественных текстов обусловил появление понятия языковая художественная картина мира.

Частью языковой художественной картины мира, использующейся в пространственном оформлении художественной действительности, является лексика природоописания. Изучение лексики природоописания началось давно. Исследователями и учеными создано большое количество научных трудов, позволяющих описать лексику природы.

Вместе с тем сопоставительный анализ лексики природы представителей разных литературных направлений (классической реалистической литературы и постмодернизма), писателей, отражающих в своем творчестве языковую картину мира разных эпох, еще не проводился.

2. В языковой художественной картине мира повести Бунина лексика природоописания организована по принципу лексико-семантического поля: в центре его расположены тематические группы слов, обозначающие животный мир и птиц, номинации, обозначающие природные явления, землю и ландшафт. В зоне переходности представлены номинации растительного мира. На периферии поля расположены слова, обозначающие времена года; небо и небесные тела, водное пространство, воздушное пространство.

Лексика природы, обозначающая животный мир, разнообразна и многочисленна, она служит для характеристики деревенской жизни, она указывает на потребности людей в работе, пище и характеризует утилитарный, прагматичный подход персонажей к природе.

Явления природы играют очень важную роль в жизни жителей деревни. В повести Бунина явления природы враждебны человеку, они формируют скудного духом и озлобленного человека, который борется за жизнь во враждебной ему природной и социальной среде. Явления природы и человек в повести Бунина «Деревня» сходны в описаниях, в большей части контекстов наблюдается их отрицательная оценка. Жизнь в экстремальных природных условиях в глухой провинции вызывает негодование и ненависть главного героя к России, которую он называет проклятой. Неприятие родной страны дано в контексте, в котором сосредоточена лексика, описывающая явления природы.

Пейзажи, воссозданные Буниным в повести «Деревня», указывают на то, как человек постепенно теряет свой нравственный облик. Следовательно, в языковой художественной картине мира повести отражается изменение в людях – полная деградация личности.

Фитонимы также находятся в центре лексико-семантического поля природы. Мир трав и цветов в повести не отличается разнообразием. Большинство фитонимов сочетается с эпитетами, заключающими в своей семантике отрицательную оценку. Крайне редко в тексте встречаются контексты, в которых содержатся эпитеты, относящиеся к фитонимам и дающие им положительную оценку. Такие контексты позволяют писателю хотя бы иногда, очень редко воссоздать особый поэтический мир природы. Они представляют собой яркое пятно на фоне серой, безрадостной природы и на фоне скучной, однообразной и убогой жизни персонажей повести, это своего рода прорыв к миру прекрасного.

Дендронимы, как и фитонимы, сочетаются в тексте с эпитетами, обладающими отрицательной коннотацией. Мир деревьев служит для характеристики окружающего человека некрасивого, безрадостного, унылого внешнего пространства, а также самого человека.

Слова, обозначающие землю, ландшафт, служат для характеристики типичного русского ландшафта, природы среднерусской равнины, включающей в себя поля, степи, леса, овраги. Номинации данной группы участвуют в выражении в языковой художественной картине мира Бунина одной из ключевых русских идей: представление о том, что для того, чтобы человеку было хорошо внутри, ему необходимо большое пространство снаружи; однако если это пространство необжитое, то это тоже создает внутренний дискомфорт. В языковой художественной картине мира Бунина герои повести испытывают внутренний дискомфорт от избытка внешнего пространства.

Водное пространство гармонирует с ландшафтом. Человек в повести «Деревня», гонясь за прибылью в век зарождающегося в России капитализма, безжалостно губит водное пространство.

Слова, обозначающие небо и небесные тела, немногочисленны: жизнь героев прозаична. Если они и смотрят в небо, то, описывая небесные светила, употребляют бытовые антропоморфные сравнения. Прекрасные картины небесного пространства читатель встретит только в лирических отступлениях, принадлежащих автору-повествователю.

Воздушная стихия, как и небесная, играет незначительную роль в жизни дурновцев. Она лишь немного облегчает ее.

3. Роман И. Толстой «Кысь» – это произведение о вечном стремлении разгадать тайну жизни, определить своё место в мире, о мучительном желании подняться над привычной обыденностью и о страшном падении.

В придуманном Толстой мире невероятные люди и изуродованная природа. Главная проблема романа – поиск утраченной духовности, внутренней гармонии, преемственности поколений.

Лексика природоописания играет очень важную роль в характеристике не только изменившегося после Взрыва мира, но и самого человека.

В языковой художественной картине мира романа лексика природоописания также организована также по принципу лексико-семантического поля, однако структура его отличается от лексико-семантического поля природы Бунина: в центре его расположены тематические группы слов, обозначающие растения, животных и птиц, явления природы, землю, ландшафт, небо и небесные тела и водное пространство. На периферии лексики природы находятся тематические группы слов, обозначающие воздушное пространство и полумифологические существа, или «нечисть».

В языковой художественной картине мира романа, в которой изображается художественная действительность после Великого взрыва, лексика, обозначающая флору, отражает те существенные изменения, которые произошли не только с растениями, но и с человеком, воспринимающим новую действительность, отбирающим важные для себя реалии и дающим им названия.

Флористическая лексика участвует также в формировании мифологического пласта сознания персонажей, их представлений о мироздании. Отдельные ключевые слова из лексики, называющей растения, участвуют в формировании образа прекрасной, идеальной природы, образа мечты, противопоставленного уродливому городу.

Животный мир романа «Кысь» разнообразен и непохож на животных до Взрыва. Их мутации отражаются на названиях. Люди, живущие в изменившемся мире, сравниваются с животными, поэтому лексика природы в данном случае выполняет характерологическую функцию.

Мир птиц, представленный в романе, очень разнообразен и образует парадигму «птица и ее виды», в которую вошли следующие номинации, называющие диких и полудомашних птиц.

Почти все номинации птиц ничем не отличаются от их номинаций в современном русском литературном языке, за исключением двух: птица-блядуница и слеповран, которые играют важную роль в сюжете произведения.

Об особой значимости мира животных в жизни человека говорит название романа по одному из таинственных, невидимых, но страшных существ кыси. В итоге романа этот звериный образ становится символом чудовища, которым является человек, который таится в его душе.

Группа номинаций, обозначающая явления природы, помогает в раскрытии природных образов. С одной стороны, природа также сурова и непредсказуема. Вместе с тем в изменившемся мире человек стал ближе к природе, приспособился к ней: она не пугает его засухой, наводнениями, оползнями. Поэтому многие производные слова, образованные от слов, обозначающих суровые явления природы, включают в свой морфемный состав суффиксы со значением субъективной оценки.

Группа слов, именующая небо и небесные тела, довольно велика по объему. Ее многочисленность вскрывает древний мифопоэтический пласт сознания человека, уверенного в том, что звезды влияют на его судьбу и жизнь природы. Кроме того, небо приковывает к себе взгляды именно романтически настроенного, любящего художественную литературу героя.

Лексемы, обозначающие водную стихию, как и слова, именующие особенности ландшафта, участвуют в формировании представления о дальнем открытом пространстве, они влекут героя в далекое прекрасное путешествие, которое ему так и не удастся совершить.

Группа слов, обозначающая времена года, образует парадигму, маркированным, частотным словом которой является слово зима. Она длится дольше и переносится персонажами тяжелее, оценивается чаще всего отрицательно. Любимыми сезонами персонажей романа являются весна и лето. Положительная оценка проявляется в том, что слова весна и лето представлены в контекстах, в которых показана ожившая природа.

Слово воздух сочетается с такими качественными прилагательными, как свежий, морозный, дымный, сраный. Данная группа слов характеризует природный мир и мир человека.

Слова, обозначающие полумифологические существа, или «нечисть», включены в такие контексты, которые как бы предполагают наличие у номинаций денотата, что не случайно. Необычные существа – результат мутаций, произошедших с людьми после Взрыва. Весь ужас происходящего состоит в том, что часть этих существ (древяница, например) включается в пищевую цепочку человека.

В романе Т.Толстой: мир, возникший после Взрыва, пройдя заданную траекторию круга, подходя к точке замыкания, должен обнаружить признак разрушения, этот миф амбивалентен: в нем космос и хаос, жизнь и смерть смыкаются.

Структура работы. Работа состоит из Введения, двух глав, Заключения, Списка использованной литературы, приложения.

По мнению С.М.Толстой, «такие кардинальные и широко употребительные понятия, как «картина мира», «языковая картина мира», «наивная картина мира», не имеют общепринятой трактовки и слабо конкретизированы в своем содержании», так как «не ясно прежде всего, идет ли речь о картине внешнего мира, существующего отдельно от человека и независимо от него, или о картине моментального мира, то есть представлений человека о мире» [107, 117]. Исследователь считает, что язык одновременно говорит о мире и о понимании этого мира носителем языка, человеком, и что эти два вида информации в определенных случаях возможно различить. Тем не менее трудность вызывает отсутствие «ясности в понимании границ того, что непосредственно относится к языковой компетенции и принадлежит сознанию вообще (т.е. также неязыковым формам культуры) и не находит прямого отражения в языке (вероятно, следует говорить о разной степени включенности в язык тех или иных знаний о мире)» [107, 117-118].

С.М.Толстая утверждает, что при определении картины мира языковые и неязыковые знаки должны трактоваться одинаково: они принадлежат одному семантическому языку (коду) и провести размежевание между ними на уровне смыслов очень трудно. Полемизируя с С.М.Толстой, В.Г.Гак говорит, что при описании русской динамической языковой картины мира необходимо различать два фактора: внеязыковой (внешний по отношению к языку и даже по отношения к говорящим), под которым ученый понимает особенности культуры, истории, характера соответствующего народа, и внутриязыковой (определяется свойствами языка и произвольным коллективным выбором говорящих), то есть особенности устройства и внутренние тенденции самого языка. «Язык не может отображать все возможные противоположения и отличия объектов действительности. Говорящие могут (по сути делая произвольно, как коллективный носитель языка) фиксировать одни различия и игнорировать другие» [21, 41].

Термин «картина мира», впервые предложенный Л.Витгенштейном в аспекте философии и логики, для рассмотрения универсальной и общезначимой системы знаков был введен Л.Вайсбергером, который писал: «В языке конкретного сообщества живет и воздействует духовное содержание, сокровище знаний, которое по праву называют картиной мира конкретного языка» [19, 250]. Подобно Вайсбергеру определяет картину мира как «систему интуитивных представлений о реальности» О.А.Радченко [92].

Современными лингвистами картина мира понимается иначе, а именно, как исходный глобальный образ мира, лежащий в основе мировидения человека, репрезентирующий сущностные свойства мира в понимании ее носителей и являющийся результатом всей духовной активности человека. По мнению авторов монографии «Роль человеческого фактора в языке: Язык и картина мира», картина мира как субъективный образ объективной реальности, не переставая быть образом реальности, опредмечивается в знаковых формах, не запечатлеваясь полностью ни в одной из них. Отмечается, что картина мира имеет двойственную природу как неопредмеченный элемент сознания и жизнедеятельности человека и знание, объективированное в виде опредмеченных образований, «следов», оставляемых человеком в процессе жизнедеятельности.

Языковеды полагают, что картина мира создается в результате двух различных процедур: 1) экспликации, экстрагирования, опредмечивания, объективирования и осмысления образов мира, лежащих в основе жизнедеятельности; 2) созидания, творения, разработки новых образов мира, осуществляемых в ходе специальной рефлексии, носящей систематический характер.

Учитывая это, нужно принимать во внимание, что функции картины мира вытекают из природы и предназначения в человеческой жизнедеятельности мировидения человека, составной частью которого и является картина мира. Понятие «картина мира» строится на изучении представлений человека о мире. Если мир – это человек и среда в их взаимодействии, то картина мира – это результат переработки информации о среде и человеке. С этой точкой зрения, мнением Масловой перекликаются слова Э.Д.Сулейменовой: картина мира «создается благодаря познающей деятельности человека и отражающей способности его мышления». Важнейшим свойством картины мира ученый считает целостность, а элементом – смысл, характеризующийся инвариантностью, актуальностью, субъективностью, неполной экспликацией, недоступностью полному восприятию, континуальностью, динамичностью [103, 47]. Наряду с целостностью, отмечаются такие характеристики картины мира, как космологическая ориентированность (глобальность образа мира), внутренняя безусловная достоверность для субъектов, стабильность и динамичность, наглядность, конкретность облика элементов.

Философский аспект исследования сущности картины мира акцентирует соотношение этого понятия с сознанием, мышлением, отражением, мировоззрением, представлением, информацией (рассматриваемой в качестве философской категории), действительностью и др. Отсюда выявляются сущностные характеристики картины мира как: а) интегративного образования на базе отражения (сознания) и информации; б) модели изображения действительности; в) представления о мире, включающего в себя мировоззрение; г) системного, схематического образования, упорядочивающего мировоззрение (представление): реальность, структурность, системность, схематичность, динамичность.

Картина мира – это историческое понятие, так как у каждого общества в определенные эпохи существует особый образ (картина) мира.

Как известно, существуют два вида языковой художественной коммуникации: фольклорный (устное поэтическое народное творчество) и литературный. Им соответствует фольклорная и литературная картина мира.

В связи с этим можно предположить существование фольклорно-словесной и литературно-словесной картин мира, для которых характерна специфическая языковая реализация (В.П.Аникин, В.А.Гусев, О.Н.Гронская, Д.С.Лихачев, Е.М.Мелетинский, В.Я.Пропп и др.)

Принципы художественной коммуникации, законы литературных родов и более частных образований в пределах литературных жанров также оказывают влияние на формирование картины мира и ее языковое воплощение, так как для каждого литературного рода и жанра характерен определенный ракурс видения действительности и способ ее представления. Существуют также специальные исследования национальных картин мира с учетом жанровой специфики исследуемого материала (З.М.Волоцкая, А.В.Головачева, О.Н.Гронская, С.Е.Никитина, Т.В.Цивьян и др.)

В сознании человека картина мира обычно представляется в виде концептуальной (логической) и языковой моделей. Концептуальная картина мира – это духовная (идеальная, ментальная) структура. Человеческие творения возникают первоначально в мыслях, в духе и лишь затем объективируются в знаки [26, 288]. Основные структуры знания, связанные с человеческой деятельностью, реализуются с помощью организующих их моделей, и таким образом устанавливается связь между когнитивными и языковыми структурами знаний [39, 177]. Следовательно, концептуальная картина мира является отражением структуры представления знания, «языка» мысли.

Языковой аспект играет решающую роль в репрезентации концептуальной картины мира в разных типах текстов и в разных национальных культурах.

Каждый естественный язык отражает определенный способ восприятия и устройства мира, или языковую картину мира. Совокупность представлений о мире, заключенных в значении разных слов и выражений данного языка, складывается в некую единую систему взглядов и предписаний, которая навязывается в качестве обязательной для всех носителей языка.

Представления, формирующие картину мира, входят в значения слов в неявном виде, так что человек принимает их на веру, не задумываясь. Иначе говоря, пользуясь словами, содержащими неявные смыслы, человек, сам того не замечая, принимает и заключенный в них взгляд на мир. Напротив, смысловые компоненты, которые входят в значения слов и выражений в форме непосредственных утверждений, могут быть предметом спора между разными носителями языка и тем самым не входят в общий фонд представлений, формирующий языковую картину мира.

Владение языком предполагает владение концептуализацией мира, отраженной в этом языке. Поскольку конфигурации идей, заключенные в значении слов родного языка, воспринимаются говорящим как нечто само собой разумеющееся, у него возникает иллюзия, что так вообще устроена жизнь.

Так, носителям русского языка кажется очевидным, что психическая жизнь человека подразделяется на интеллектуальную и эмоциональную, причем интеллектуальная жизнь связана с головой, а эмоциональная – с сердцем.

Появление в лингвистике понятия языковая картина мира (далее – ЯКМ) связано, с одной стороны, с практикой составления идеографических словарей и с возникшими в связи с этим проблемами структуры и содержания лексико-семантических полей, отношений между ними; с другой – с переходом языкознания конца XX начала XXI веков на антропоцентрические позиции.

Фактически мысль об этом языковом мировидении в начале XIX века высказал Вильгельм фон Гумбольдт. Сам термин ЯКМ (sprachliches Weltbild) был введен в науку в 30-х годах XX века Л.Вайсбергером, который писал о том, что в языке конкретного сообщества живет духовное содержание, сокровище знаний, которое по праву называют картиной мира конкретного языка [18].

Появившись как метафора, ЯКМ породила в лингвистике много проблем, имеющих отношение к ее феноменологическим особенностям: это статус ЯКМ и многообразие трактовок самого понятия, предмет исследования и структура ЯКМ, признаки и функции ЯКМ, соотношение индивидуального и коллективного, универсального и национально специфичного в ЯКМ, динамический и статический аспекты ЯКМ, особенности варьирования ЯКМ и типология языковых картин мира.

В лингвистике существует большое количество определений ЯКМ, каждое из них делает акцент на отдельных сторонах обозначаемого понятия и поэтому не может быть общепринятым термином.

Терминологическая проблема, на наш взгляд, связана с присущим картине мира внутренним противоречием, на которое обратили внимание Л.И.Гришаева и М.К.Попова: с одной стороны, картина мира представляет собой целостный образ мира; с другой – в силу специфики мышления человека картина мира познается фрагментарно, так как в процессе изучения окружающей действительности в сознании человека отражаются гетерогенные, гетерохронные, гетеросубстрактные сведения о мире [24].

В связи с указанным выше противоречием не меньшую трудность вызывает отсутствие «ясности в понимании границ того, что непосредственно относится к языковой компетенции <…>, а что выходит за пределы языковой компетенции и принадлежит сознанию вообще или культуре вообще <…> и не находит прямого отражения в языке». [107, 117-118]

Когда исследователи ЯКМ пытаются установить ее границы, они фактически занимаются проблемой ее статуса. В лингвистике проблема статуса ЯКМ решается путем выявления соотношения ЯКМ и концептуальной картины мира (далее – ККМ) или ЯКМ и научной картины мира (далее – НКМ). При этом существуют четыре подхода к решению этой проблемы.

Часть исследователей считает, что язык не создает какой-либо картины мира. Язык лишь отображает объективную реальность, фиксирует концептуальный мир человека, источником которого является реальный мир [56; 61].

Остальные направления базируются на учении Вильгельма фон Гумбольдта о внутренней форме языка, в котором гармонично уживались две тенденции – универсальная и идиоэтническая.

Универсальный подход к ЯКМ представлен в трудах Л.Вайсбергера (до 50-х годов XX века), Б.А.Серебренникова, Г.А.Брутян, П.Я.Павилениса и др.

Л.Вайсбергер обращает внимание на объективный аспект ЯКМ, отталкиваясь от лингвистических универсалий, он указывает на первостепенную роль языка в формировании картины мира, поскольку именно язык позволяет человеку объединить весь опыт в единую картину мира. Исследователь сначала соотносит картину мира и словарный состав языка, затем соединяет понятие КМ с содержательной стороной языка в целом.

По мнению Г.А.Брутян, процесс воспроизведения картины мира в человеческом сознании обычно представляется в виде чувственной и рациональной моделей действительности, но столь же правомерно представление картины мира в виде концептуальной и языковой моделей [15].

Поскольку познавательная деятельность человека осуществляется не только с помощью языка, но и в отвлечении от языковых форм (знания возникают у человека за счет существования как вербального, так и неязыкового пути познания действительности), постольку, по мнению Б.А.Серебренникова, ККМ богаче ЯКМ, так как в образовании ККМ участвуют различные типы мышления, но ККМ и ЯКМ связаны друг с другом. Эта связь осуществляется двояким способом: язык означивает отдельные элементы ККМ, создавая слова и средства связи между ними и предложениями; язык объясняет содержание ККМ [98, 107]. Теснейшее взаимодействие ККМ и ЯКМ даже позволило П.Я.Павеленису выделить особую, «языкомыслительную», картину мира, так как «язык изначально связан непосредственно с мышлением, и в гносеологическом плане действительно отношение не «язык – мышление – мир», а «языкомышление – мир». Правильно поэтому говорить не о языковой картине мира, а о языкомыслительной картине мира» [79, 37]. Важно отметить, что Б.А.Серебренников, Г.А.Брутян, П.Я.Павиленис не считают ЯКМ главным источником научных знаний, этим источником является объективная действительность, поэтому ЯКМ выполняет только вспомогательную роль по отношению к НКМ. ЯКМ – это совокупность знаний о мире, запечатленных в лексике, фразеологии, грамматике.

Идиоэтническое направление, базирующееся на убеждении, что ЯКМ не является пассивным отображением реального мира, развивается в исследованиях Л.Вайсбергера (после 50-х годов XX века), в концепции Сепира-Уорфа, в трудах Ф.Боаса, А.Р.Лурии, Л.А.Гореликова, Т.А.Лисицыной, Е.М.Мосунова и др.

Л.Вайсбергер, Э.Сепир, Б.Уорф от объективной основы ЯКМ переходят к ее мировоззренческой и идиоэтнической основы, считая, что в каждом языке представлена своя, особая, точка зрения на реальную действительность, и делая акцент на деятельностном аспекте ЯКМ, проистекающим из этнического своеобразия его ЯКМ, а не из языковых универсалий. В своих трудах ученые затрагивают вопрос о соотношении научной и языковой картин мира. Они полагают, что НКМ следует строить, исходя из ЯКМ, так как: ЯКМ базируется на коллективном опыте всех носителей языка, а НКМ отражает только научное сознание; классификационная точка зрения на мир в разных языках может быть представлена по-разному и не совпадать с классификационной точкой зрения науки; ЯКМ старше НКМ, и поэтому по степени информационной насыщенности превосходит научную; ЯКМ плюралистична, тогда как НКМ стремятся к монизму [96; 110].

В результате исследователи пришли к игнорированию объективного фактора познания за счет преувеличения роли языка для развития науки и сделали спорные выводы о том, что реальный мир в значительной мере неосознанно строится на основе языковых привычек той или иной социальной группы. Бесспорной заслугой Л.Вайсбергера, Э.Сепира, Б.Уорфа является выявление основных черт НКМ в сравнении с ЯКМ.

Компромиссную позицию занимают Ю.Д.Апресян, Р.Х.Хайруллина, Л.И.Гришаева, М.К.Попова, справедливо считающие, что свойственный конкретному языку способ организации мира отчасти универсален, так как представители разных народов способны понять друг друга, отчасти национально специфичен, поскольку люди разных национальностей видят мир через призму своих языков. ЯКМ отличается от НКМ и в этом смысле является «наивной» [5; 112; 107].