«Информационные технологии в системе мер по профилактике коррупционных и иных правонарушений»

Теоретическая разработанность данной темы является достаточно высокой. Существует ряд работ, посвященных электронному правительству и другим антикоррупционным инструментам, однако, большинство из них сосредоточено на описании результатов этих инструментов. Новизна этого исследования, однако, заключается в том, что автор рассматривает не результаты применения технологий и их влияние на уровень коррупции, а выявляет механизм успешного внедрения информационных инструментов в области борьбы с коррупцией и основной gridlock в работе этого механизма, который мешает эффективному использованию данных инструментов в России.

Проблема исследования заключается в несоответствии существующих практик в области антикоррупции возможностям внедрения информационных антикоррупционных технологий в России. Объектом исследования являются антикоррупционные информационные инструменты. Предметом исследования являются препятствия применению антикоррупционных информационных инструментов в России. Исследовательский вопрос данной работы: Каковы препятствия применению информационных инструментов по борьбе с коррупцией в России?

Цель данного исследования: выявление препятствий применению информационных антикоррупционных инструментов в России.

В работе выполнены следующие задачи:

• Выявить механизм успешного применения информационных инструментов на примере других стран

• Выявить gridlocks в механизме применения информационных инструментов по борьбе с коррупцией

• Выявить факторы, препятствующие успешной реализации механизма применения информационных инструментов по борьбе с коррупцией в России

• Соотнести выявленные факторы с выявленным механизмом и объяснить, на каком этапе его реализации произошел gridlock

• Обозначить перспективы развития электронного правительства в России

Гипотеза исследования: основные препятствия внедрению и эффективному использованию информационных антикоррупционных технологий в России лежат в поле неформальных практик.

Методология исследования – исторический неоинституционализм. Данный вид институционализма зародился 1990-е годы. Среди приверженцев исторического институционализма можно выделить таких ученых как С. Штейнмо, К. Телен, К. Лонгстрет , М. Маркуссен , П. Холл и др. Для данной методологии свойственно рассмотрение как формальных, так и неформальных институтов, исследователи; использующие данную методологию, обращаются в реально действующим нормам, не останавливаясь лишь на формально декларируемых. Важную роль в историческом институционализме играют такие понятия как path dependence, critical juncture и lock-in. Термин path dependence обозначает тропу зависимости, по которой двигается развитие того или иного института в силу действующих ранее привычных норм. Термин critical juncture обозначает критическую точку, в которой перед акторами встает выбор – продолжить идти изначальной тропе зависимости или же изменить ее на новую. Термин lock-in обозначает склонность акторов выбирать уже привычную тропу зависимости в момент critical juncture . Данные термины будут использоваться в данной работе для объяснения возможности институционального поворота. Выбранная методология позволит опираться как на формальную, так и на неформальную практику в процессе изучения возможностей внедрения инструментов борьбы с коррупцией. Изучаются как формальные институциональные рамки, в которых осуществляется этот процесс (например, нормативные правовые акты), так и неформальные институциональные формы взаимодействия политических элит друг с другом и с гражданами.

Основной метод исследования – кейс-стади. Метод кейс-стади предполагает рассмотрение конкретной единичной ситуации с целью понимания более широкого класса схожих случаев . Данный метод позволит рассмотреть примеры того, как в других странах были успешно внедрены информационные инструменты в области противодействия коррупции, и выявить на их основе общий механизм успешного внедрения данных инструментов.

Эмпирическая база данной исследовательской работы делится на несколько крупных блоков. Первый из них – это индексы, измеряющие уровень коррупции в разных странах. Данные индексы позволят выявить эффективность борьбы с коррупцией в сфере публичной политики в странах, где применяются информационные технологии – такие, как электронное правительство. Среди коррупционных индексов можно выделить следующие:

• Corruption Perceptions Index (Индекс восприятия коррупции) от Transparency International. Данный индекс измеряет восприятие коррупции в публичном секторе в странах мира, основываясь на источниках различных независимых организаций, занимающихся исследованиями госуправления и предпринимательской деятельности. Уровень восприятия коррупции расположен на шкале от highly corrupt (0 баллов) до very clean (100 баллов) и отражает определенный цвет страны на карте. Данный индекс является одним из самых популярных в измерении коррупции, однако не может быть использован автономно, так как измеряет только коррупцию в государственном секторе, но не в других секторах, и основывается на мнениях экспертов.

Помимо антикоррупционного индекса будет использоваться рейтинг ООН, измеряющий распространенность электронного правительства в разных странах и электронное участие граждан – UN E-Government Survey . Данный рейтинг покажет, насколько в различных странах эффективно применяется и работает электронное правительство.

Также будут использоваться иные рейтинги и индексы, измеряющие распространенность информационных антикоррупционных технологий.

Второй блок эмпирической информации включает в себя электронные платформы для внедрения информационных инструментов России в области противодействия коррупции в России и других странах. Сегодня существует огромное множество различных информационных инструментов в области противодействия коррупции. Ввиду невозможности рассмотреть их все, мы остановимся на интернет-технологиях. Это различные интернет-порталы: электронная демократия (государственные услуги), порталы открытых данных, форумы для обсуждения проблем, мобильные приложениz, система blockchain и др. На основе данной эмпирической информации будет оцениваться уровень развития электронного правительства в разных странах, полнота представленных данных и др.

Третий блок эмпирической информации включает в себя нормативно-правовые акты различных стран, регулирующее внедрение и использование инструментов в области антикоррупции. Данная информация поможет оценить уровень институционализации внедрения информационных технологий.

Положения, выносимые на защиту:

1. Внедрение инновационного инструмента по борьбе с коррупцией происходит в три этапа: появление технологии, ее институционализация, восприятие ее социумом.

2. Основной причиной несоответствия практик в области антикоррупции в России возможностям их внедрения являются ошибки в ходе институционализации внедрения технологии, которые порождаются неготовностью элит и госслужащих обеспечить эффективный механизм влияния гражданского общества на органы власти

3. Низкий уровень социального восприятия населением информационных технологий в области борьбы с коррупцией порождается ошибками в институционализации внедрения технологии

Требования к цифровизации:

- она охватывает производство, бизнес, науку, социальную сферу и обычную жизнь граждан;

- сопровождается лишь эффективным использованием ее результатов;

- её результаты доступны пользователям преобразованной информации;

В связи с развитием технологических устройств, возникла возможность создания целых экосистем и платформ, где пользователь может подстроить весь интерфейс, инструменты и полностью окружение под себя для решения целых групп задач.

Основной технологией, используемой для работы с информацией раньше, была аналоговая технология. При ее использовании вся информация описывалась через уровень напряжения электрического сигнала, подаваемого на вычислительное устройство.

Увеличение влияния цифровой среды и технологий в свою очередь отразилось и на криминалистической деятельности правоохранительных органов, осуществляющих борьбу с коррупционными правонарушениями. В связи с появлением новых видов преступлений, а также внедрением цифровых устройств и технологий во все сферы со временем открылись и новые возможности для сбора доказательств. Появился даже новый термин — «виртуальный след», под которым понимают результат совершения определенных действий в цифровой среде через изменения в компьютерной среде и данные действия должны быть связаны с преступлением. К таким следам относят и данные на жёстких дисках компьютеров, флеш-накопителях, дисках, следы в оперативной памяти, различных цифровых устройствах, системах мобильной связи.

Новые виды ставятся во внимание со стороны законодателя быстрыми темпами. В Уголовно- процессуальном Кодексе РФ появились нормы, регулирующие деятельность, связанную с обыском и изъятием электронных документов. Изъятие доказательств будут осуществлять эксперты в сфере цифровых технологий, обладающие специальными знаниями. Через цифровые следы вырастет объективность и достоверность доказательств, извлекаемых из цифровых источников информации.

Однако, следует иметь в виду, что цифровизация порождает новые коррупциогенные схемы:

1) Торговля большими данными и информацией;

2) Махинации с подсчётами голосов на выборах или других мероприятиях;

3) Фальсифицирование системных ошибок при заключении смарт контрактов.

Современные преступники разрабатывают специальные технологии, которые используются для того, чтобы увернуться от ответственности.

Примером преступной цифровой технологии может быть система безналичного перечисления военнослужащим денежного довольствия, которая производилась через ранее уволенных военнослужащих для незаконного обогащения финансистами Минобороны России в ряде регионов, в конечном итоге которые производили обналичивание средств.

Необходимо учитывать утечки информации через подкуп производителей и программистов в антикоррупционных нормах, помимо этого следует установить проверку поставляемых в Россию или производимых в ней любых товаров, которые подключены к Интернету.

Такие же правила проверок необходимо предусмотреть в отношении программистов, работающих и составляющих смарт-контракты, так как при их разработке могут заведомо допускаться ошибки. В смарт-контракты невозможно вносить изменения, и правила их написания не формализованы, помимо этого не указаны правила их верификации (подтверждения). Например, возможен риск неточности в установлении условий смарт контракта, где стороны не прописывают процесс проверки прибытия товара на место склада, несмотря на то что покупатель уже забронировал товар оплатой, перечислив деньги, вернуть которые будет весьма затруднительно; или применить различные хитрости с информацией о курсе валют, ошибочность которой будет автоматически влиять на данные в смартконтрактах.

Необходимо уделить внимание и коррупционным преступлениям с крупными данными (big data). Базовые государственные информационные ресурсы включают индивидуальные данные о гражданах, сведения экономического характера и различные юридические факты (данные о привлечении физических и юридических лиц к юридической ответственности, результаты интеллектуальной деятельности) .

Необходимо ограничить на уровне законодательства сбор и хранение информации в едином цифровом хранилище.

Цифровизация иногда ведет и к закрытости информации, имеющей важное значение для выявления злоупотреблений. В. М. Корякин приводит пример, когда перевод в цифровую форму очереди на предоставление жилья в Министерстве обороны РФ привел к невозможности общественного контроля за продвижением очереди, за распределением жилья во вновь возводимых домах .

Следовательно, среди приоритетов антикоррупционной правовой политики в условиях цифровизации экономики и государственного управления можно выделить комплекс мероприятий, который сочетает в себе технологические меры с социально- экономическими и гражданско-правовыми методами воздействия, уменьшение до минимума контактов чиновников и граждан при получении госуслуг, максимальную прозрачность управленческой деятельности, оптимальную и полноценную цифровизацию самых подверженных коррупции сфер, безопасность личности, общества и государства в информационном поле, устранение административных и управленческих барьеров для бизнеса, выявление конфликтов интересов с помощью специальных программных поисковых систем.

Во второй главе был рассмотрен кейс России и выявлены основные причины, препятствующие развитию проекта электронного правительства в России. В ходе анализа данных причин в рамках выделенного во второй главе трехступенчатого механизма, было выявлено, что в российском случае все проблемы реализации свидетельствуют об ошибках в ходе институционализации внедрения технологии. Данные ошибки носят как формальный (отсутствие четкой программы и полной базы НПА), так и неформальный (договоренности между элитами и path dependence) характер.

Итак, несмотря на высокий уровень технологий, реализованный на первой ступени механизма и отмеченный в рейтинге развития электронного правительства ООН (27 место), ошибки в институционализации породили gridlock в работе механизма, который не позволяет ему перейти на третью ступень реализации – высокое восприятие социумом – и значительно повлиять на уровень коррупции в стране.

Были выявлены основные перспективы развития электронного правительства в России. Они связаны как с формальными практиками, такими как установление четкой программы развития и создание соответствующей базы НПА, так и с неформальными, такими как обеспечение готовности бюрократического аппарата к изменениям в их работе. Последний пункт, являющийся важнейшим, был объяснен в терминах исторического институционализма: для того, чтобы прервать path dependence госаппарата, федеральному правительству необходимо обеспечить возникновение critical juncture путем введения четкого контроля и оказания давления на чиновников сверху, дабы не допустить ими выбора lock-in.

В данной работе, помимо решения практических задач, описанных выше, предоставлен вариант решения теоретической проблемы несоответствия эмпирических данных многих исследований с теоретическим положением об обратной зависимости уровня развития электронного правительства и уровня коррупции. Выявлен трехступенчатный механизм, который делит единый процесс внедрения технологии на три этапа, каждый из которых важен для эффективного воздействия электронного правительства на коррупции и нуждается в изучении при исследовании каждого конкретного кейса. Дальнейшие перспективы исследований могут заключаться в применения данного механизма в изучении иных кейсов, и выявлении, на каком этапе осуществления механизма произошел gridlock, помешавший эффективно реализоваться проект ИКТ в сфере госуправления. Это поможет объяснить, почему в некоторых странах, где развиваются и внедряются технологии электронного правительства, не происходит падения уровня коррупции. Представленный в работе механизм является универсальным, и, вследствие этого, подходит для изучения стран любых регионов мира.

3. Добрынин А.П., Черних К.Ю., Куприяновский В.П. «Цифровая экономика – различные пути к эффективному применению технологий» // А.П. Добрынин, К.Ю. Черних, В.П. Куприяновский // International Journal of Open Information Technologies. – 2016. - №1 (4).С.7.

4. Ирхин Ю.В. "ЭЛЕКТРОННОЕ ПРАВИТЕЛЬСТВО" И ОБЩЕСТВО: МИРОВЫЕ РЕАЛИИ И РОССИЯ (СРАВНИТЕЛЬНЫЙ АНАЛИЗ). URL: http://ecs**man.hse.ru/data/760/836/1219/009_Irhin_73-82.pdf (дата обращения: 22.11.2021)

5. Корякин В. М. «Цифровизация» общественных отношений и ее влияние на состояние коррупции в военной организации государства // Военное право. 2019. № 1 (53) [Электронный ресурс] Режим доступа: https://www.el**rary.ru/item.asp?id=36855652 (Дата обращения 03.12.2021 г.)

+ еще 34 источника