«Целесообразность благотворительной деятельности»

Сегодня под нуждающимися в филантропической поддержке понимаются не только живущие в бедности, но и студенты, гражданские активисты, представители творческих профессий, изобретатели и другие лица, заслуживающие такую помощь, а также те общественные (т. е. некоммерческие и неполитические) организации, которые испытывают недостаток в дополнительных средствах для решения индивидуальных, профессиональных, культурных и иных социально значимых задач.

Обычно благотворительные инициативы заведомо рационально взвешены, публичны и в какой-то мере формализованы. Но весьма часто порыв помощи возникает спонтанно, под влиянием глубокого сочувствия бедствующему человеку и выражается в реальной готовности немедля оказывать конкретную поддержку нуждающемуся. Такой альтруистический порыв, по нашему убеждению, чаще свойствен не тому, кто обладает избыточным достатком, но тому, кто сам испытывал нужду в кризисных ситуациях. Как правило, неформальная благотворительность ориентирована от лица к лицу. Движимая благородными побуждением души, она обычно осуществляется личностью сокровенно, не публично и встречает признание лишь со стороны самого опекаемого.

Необходимо сказать, что благотворительность, в противовес продолжающемуся экономическому кризису, получает усиливающееся признание и поддержку со стороны общественности и государства, но, как уже сказано, пока еще не находит достаточного и углубленного теоретического осмысления.

Историко-этнографические факты подтверждают, что обычаи взаимопомощи формируются естественно (т. е. как неинституциональная норма), в самом процессе совместной социальной жизнедеятельности людей и их массового общения. Первоначально историческое накопление социального опыта и его кристаллизация в социально-необходимых, обязательных для человека нормах поведения происходило в самой стихии жизненного бытия, повседневной практике и обыденном сознании общности. На ранних этапах социализации еще нет разделения на субъект и объект благотворительности: общность, вырабатывающая и санкционирующая норму, ее и исполняет [Березина, 2014: 54 с.].

Особое значение в этом контексте культуры отношений приобретало требование благодарности, сформулированное еще в эпоху варварства и представляющее деятельностное выражение чувств уважения, одобрения и симпатии к другому человеку. Одним из важнейших, может быть, и решающим шагом антропогенеза и культурогенеза является возникновение такого противоестественного явления, как дарение, отдавание, угощение, широко известное этнографам, но вызывающее споры исследователей и в наши дни.

«Противоестественного» потому, что в условиях нужды первосигнальные раздражители, казалось бы, требуют потреблять добытое благо самому. Способность отдавать, расточать блага, по всей видимости, является своеобразной защитой от суггестии: ряд исследователей указывают на суггестивный характер раннего языка. Дары приобретали и символическую ценность, так как считались воплощением власти и силы дарителя (его «маны», харизмы); они напоминали о щедром властителе, обеспечивали зависимость и преданность ему со стороны тех, кто получал дары и потому был обязан сделать ответный дар. Как известно, обмен дарами среди «своих» со временем стал основой практики экономических отношений с «чужими» [Буданцева С.В., 2015: 82 с.].

Часть авторов приравнивают благотворительную деятельность к социальной работе или деятельности организаций, представляющих третий сектор экономики, оно смешивается с понятием призрения незащищенных слоев населения, и при этом не разделяется добровольная активность граждан, их объединений и деятельность государственных структур. Благотворительность трактуют и как негосударственную добровольную безвозмездную деятельность в социальной сфере, направленную на поддержку отдельных лиц или организаций.

Целесообразность современной благотворительной деятельности опирается на следующие основные положения:

– становление благотворительности как составляющей в жизни общества;

– ориентация и направление деятельности на интересы и потребности местного сообщества;

– использование ресурсов людей (развитие добровольчества);

– перераспределение материальных ресурсов;

– содействие развитию потенциала самопомощи и собственной инициативы граждан как альтернативы социальному иждивенчеству;

– поддержка благотворительности со стороны государства.

6. Михеева, Е.М., Пешкова Н.Н. Статус благотворительной организации в структуре региона. – Тюмень, 2014. – 156 с.

7. Пешкова Н.Н. "Анализ эффективности благотворительной деятельности в современном обществе" Вестник Волжского университета им. В.Н. Татищева, № 1 (12), 2013, С. 134-141.

8. Пешкова Н.Н. "Кросс-культурный анализ благотворительной деятельности" Современные исследования социальных проблем, № 2, 2016, С. 21.

9. Пушкарёва Т.В, Мельникова В.Н. "Волонтерство как добровольная благотворительная деятельность" Вестник Костромского государственного университета, № 1, 2013, С. 188-190.

10. Рыбальченко М.Б., Иксанов М.Ш. "Институциализация благотворительности как социального института современного российского общества" Auditorium, № 1 (5), 2015, С. 24-38.